Евгений Савельев - Генезис Хомо. Первая часть. Десять безумных дней

Тем не менее, был уже 1990 год. Борис с молодой женой вернулся в свой город, и начал потихоньку учительствовать. Последние ветра перестройки веяли над страной. Вскоре рухнула и сама страна. Родители, может быть к счастью, до этого не дожили. Работать учителем ему довелось недолго. Надо было просто выживать. Чем только он не занимался. Работал электриком, - вспомнив свою доармейскую специальность. Работал водителем, - в армии получил права. Работал охранником. Тут, как говорил другой классик, - «любовная лодка разбилась о быт…».

Семи лет супружеской жизни хватило обоим, чтобы разбежаться с женой навсегда. Впрочем, Борис воспринял развод с облегчением. Детей у них не было. Обращаться к врачам было очень дорого. Так что кто виноват – осталось неизвестным. Бывшая супруга, собрав свои вещички, рванула к своей маме в Красноярск. Жить стало немного легче. И, в общем, веселей. Пережив всем известный дефолт, который впрочем, никак на нем не отразился, Борис решил: - хватит работать на «дядю». Продал дачу, оставшуюся от родителей, купил газель и открыл собственную фирму. Дела на удивление пошли неплохо. Миллионером он не стал, но денег хватило на капитальный ремонт его двухкомнатной квартиры и покупку подержанного доджа таун энд кантри – громадного по Российским меркам мини вена который, впрочем, тоже нуждался в ремонте. И вот судя по всему, белая полоса кончилась.

Резкие звуки траурной музыки отвлекли Бориса Сергеевича от его грустных мыслей. За оградой парка, возле Дома Офицеров, бывшего, до революции офицерским собранием стояло несколько автобусов ритуального бюро, и толпились люди.

- Да, действительно… Кому то не повезло больше… Я, по крайней мере, жив… Интересно, кого хоронят? – Последнюю фразу он, наверное, произнес вслух, потому что чей-то голос совсем рядом пояснил: - Так ведь Капиноса хоронят, Павла Леонидыча… - Капинос был в городе довольно известным человеком. Председателем общества офицеров запаса, депутатом городской думы, а так же большой сволочью и трамвайным хамом.

- Удивительно точное определение, любезнейший Борис Сергеевич! – Последнее он вслух точно не говорил. Борис резко повернулся на голос, отчего ледяная игла головной боли вновь пронзила череп. Рядом с ним на скамейке сидел маленький огненно рыжий человечек неопределенного возраста в мятом с черно белыми полосками летнем костюме. Такие костюмы вышли из моды лет десять назад. Вторым ярким пятном после головы в незнакомце являлся галстук. Довершали картину желтый прокуренный клык, выступавший из под верхней губы и свежеобглоданная куриная косточка, торчавшая из нагрудного кармашка пиджака. Несмотря на вроде вполне приличный для летнего дня вид и отсутствие запахов от гражданина неуловимо отдавало то ли бомжатиной, то ли психбольницей. Загадки не было, куриная косточка ясно обозначила ориентиры: человечек - мелкий уличный мошенник или сбрендивший на чертовщине люмпен явно собиравшийся увлечь клиента окололитературным разговором и в результате выпросить денег на опохмел.

- Что вы, что вы. Никаких денег мне не надо – замахал руками человечек.

- Черт, он что, мои мысли читает? – Подумал Борис и решительно перешел в наступление: - Вы еще скажите, что в гости к знатному иностранцу зовете. Только вот меня не Маргаритой зовут, и с голым задом на балу я стоять не собираюсь. Или бал у вас для специфических грешников? И вообще, почему Бегемота не прислали? Он гораздо обаятельней.

В глазах незнакомца плескалось уже ясно различимое безумие. И тут он сделал то, к чему Борис Сергеевич, в общем, то был готов, но купился как последний пацан. Гражданин вытянул руку с оттопыренным пальцем, куда- то мимо плеча Бориса и сказал: - Ба!!! Борис подпрыгнул на месте и обернулся. Конечно, ничего примечательного сзади не было. Зато был довольно чувствительный удар по затылку. Ледяная игла в голове взорвалась гранатой и осыпалась по позвоночнику. Тьма нахлынула…

Сознание включалось постепенно. Тело лежит на чем то. Шуршание. Довольно ритмичное шуршание. Что так может шуметь? Ритм отбивает шум волн. Точно. Ветерок. Ласковый ветерок. Пригревает. Что может пригревать? Солнце? Темно ведь. Так, глаза закрыты. Запах. Запах водорослей. Йодистый запах. Шум волн. Солнце. Рука чувствует дерево. Что за дерево? Деревянный лежак? Под спиной ткань шезлонга. Запах зелени. И моря. И жареного мяса. Борис открыл глаза. В лицо нос к носу уставилась хитрая кошачья морда. Большая. Усатая. С интересом уставилась. От морды вкусно пахло коньяком и ванилью. В животе предательски заурчало. Морда немного отодвинулась, пошевелила усами и, растянув пасть в чисто кошачий оскал промурлыкала: - С прибытием, симпатичнейший Борис Сергеевич! – после чего отодвинулась, полностью открыв панораму окружающего. Перед ним сияло море. Нет, именно СИЯЛО МОРЕ!!! Легкий теплый ветерок играл с волосами, гладил небритые щеки. Маленькая бухточка зеленела берегом. Борис действительно лежал на старомодном матерчатом шезлонге. Точно такие же шезлонги стояли слева. На одном расположилась девица в полном неглиже, смело выставившая очень даже привлекательную грудь с торчавшими в разные стороны сосками навстречу солнцу. Лицо ее было прикрыто каким то модным журналом, так что наличие длинного шрама на шее можно было дополнить мысленно. На другом лежал уже виденный ранее рыжий персонаж. На этот раз одет он был в одни лишь полосатые плавки и откровенно дремал. Немного дальше наблюдался громадный новомодный американский гриль, от которого как раз и пахло жареным мясом. Возле гриля суетился длинный субъект в ярких бермудах и клетчатой бейсболке. Нос его украшали темные очечки а ля Джон Леннон. Заметив к себе интерес, он дружески помахал рукой. Справа находились вполне обыкновенный пластмассовый столик и в комплект к нему четыре стула. Стол имел все признаки надвигающегося банкета и кокетливо блистал многочисленными бутылками с яркими этикетками, стаканами, рюмками, тарелками с разнообразными мясными и рыбными нарезками. Венчала все это великолепие глубокая хрустальная ваза с фруктами и торчащими из них зеленым хохолком ананаса. Рядом со столом, в центре всей композиции находился стоящий на задних лапах огромный черный котяра. В одной лапе кот держал хрустальную русскую рюмку наполненную коньяком, а в другой вилку с варварски наколотой прямо через створку мидией. Вся его фигура излучала радушие и желание немедленно услужить.