Даниил Аксенов - Арес

– Не зевай. В бою ты будешь без глаза в лучшем случае. Повтори!

Антипов глубоко вздохнул и попытался скопировать прием. Что-что, а это ему удавалось.

– Еще раз! – Нурия еще никак не мог привыкнуть к тому, что у нового ученика все быстро получается.

Виктор сделал.

– Нормально. Теперь смотри!

Десятник нанес несильный удар сверху по щиту Антипова, а потом быстро переместил меч вниз и прикоснулся им к колену новичка.

– Повтори!

Часа через два бывший студент только и мог, что удивляться выносливости Нурии. Тот показывал и показывал приемы, заставляя ученика их копировать, потом возвращался к уже пройденному и вновь переключался на что-то новое. Виктор запоминал быстро, можно сказать, стремительно.

– Неплохо, Ролт, – подытожил десятник, когда время приблизилось к обеду. – Может быть, и выживешь, если высовываться не будешь. Сейчас отдохни полчаса, а потом еще с Нарпом позанимаешься. Будешь тренировать не нападение, а защиту, чтобы продержался до тех пор, пока тебе кто-нибудь из опытных солдат не поможет. Нападение опасно: раскроешься – и конец.

Нельзя сказать, что Виктор за утро вымотался так же, как в первый день. Почему-то он ощущал гораздо меньшую усталость. Хотя все равно она была. Поэтому Антипов просто сложил вооружение в кладовую и поплелся домой, чтобы подкрепиться. Но ему не суждено было выйти спокойно даже со двора, принадлежащего казармам, потому что новобранца ждала Ханна.

Девушка стояла неподалеку от калитки, нервно теребя свои ленты. Ветер играл с ее темными длинными волосами, и Виктор невольно залюбовался открывшейся картиной. Но мужчина тут же одернул себя, потому что догадывался о причине появления подружки. Не время умиляться – нужно готовиться к отражению атаки. И, видит Арес, эта атака может быть похуже меча.

Ханна не стала разочаровывать ожиданий Антипова. Она подскочила к калитке, взяла его за рукав и прошипела, глядя в его глаза чистым и недобрым взглядом:

– Пошли! Нам нужно поговорить!

Виктор не стал возражать. Это не был первый в его жизни разговор с разгневанной девушкой. В таких случаях лучше не противиться, а предоставить другой стороне возможность высказаться. Пусть это займет некоторое время, но ничего. Если будет очень долго, то можно подумать о чем-то своем, о приятном… Почему-то именно в такие моменты думается особенно легко и продуктивно.

Вот совсем, казалось бы, недавно Антипов объяснялся с одной барышней. Та была очень недовольна его поведением, а именно тем, что он не появился на встрече, когда узнал, что там же будут присутствовать и родители означенной особы. Виктор узнал о себе много нового, выяснив, что он безответственный трус, боящийся серьезных отношений, патологический лжец, который не держит обещания, да и вообще человек, не склонный к мужским поступкам. Антипов сумел бы многое сказать в свое оправдание. Например, о том, что у него могли быть серьезные отношения, но с ней, с девушкой, а никак не с ее родителями. Или о том, что ложью является все, что женщины понимают неправильно. А также о том, что мужские поступки, о которых с восторгом говорят девушки, вообще не присущи мужчинам. Но он смолчал. Потому что его оправдания были бы бессмысленными, как бессмысленна попытка указать ветру, куда дуть. Ветер – воздушное создание, он не подчиняется земным законам.

Между тем Ханна, оттащив сына лесоруба на расстояние, достаточное, чтобы их не слышали ничьи любопытные уши, выпалила:

– Ролт, почему ты мне не сказал о розе? О том, где ее взял?

Виктор с горечью отметил, что девушка не предоставила ему даже шанса похвалить ее красоту, что являлось скверным признаком.

– Ты хоть понимаешь, что наделал? – продолжала Ханна, горячась. – Госпожа баронесса просто вне себя! Сначала она подумала, что это кто-то из постельничих, потом принялась расспрашивать, кто еще был в донжоне! Ролт, а если выяснится, что мы в этом замешаны? Ты знаешь, что будет?!

Антипову очень понравилось вот это самое «мы». Девушка не отделяла себя от него. Добрый знак!

– Ханна, но откуда же узнают? – спросил он утешающим тоном. – Если ты не расскажешь, то и не узнают.

– Ты такой же, как и все остальные, Ролт! – припечатала его Ханна. – Ради того, чтобы произвести на меня впечатление, готов на что угодно! На самый плохой поступок!

«Нет, похоже, что «мы» – недобрый знак», – изменил свое мнение Виктор.

– Я сегодня все утро об этом думала. И решила, что такого прощать нельзя!