Роберт Сальваторе - Король-Дракон

Грациозная взломщица осторожно приоткрыла дверь еще немножко, потом еще, пока не дотянулась до наброшенной на ручку петли. Затем, придерживая ее отмычкой, она очень осторожно сдвинула дверь еще на пару дюймов. Теперь предстояла довольно сложная часть: Сиобе нужно было проскользнуть в комнату, изогнувшись и затаив дыхание, чтобы не задеть дверную ручку и бечеву. Она едва не застряла, так что пришлось открыть дверь еще чуть шире, едва не сместив петлю и не задев ведро, — теперь она убедилась, что там действительно болталось большое ведро, подвешенное к потолку, что могло означать холодный душ, который испортит ее прекрасное платье.

Она застыла на мгновение, решив, что если из-за шутки Оливера пострадает ее наряд — лучшее платье, которое у нее было, — она украдет его драгоценную рапиру, отнесет к приятелю-кузнецу и попросит завязать в узел!

Дверь скрипнула. Сиоба затаила дыхание и медленно шагнула в комнату.

Платье зацепилось за дверную ручку.

С тяжелым вздохом сожаления по поводу того, каким непрактичным на самом деле является этот наряд, Сиоба просто расстегнула пуговицы и выскользнула из платья, оставив его на ручке двери. Очутившись внутри, она отцепила платье, осторожно прикрыла дверь — и вытаращила зеленые глаза, увидев, что творится в спальне.

Закрываясь, дверь издала тоненький звенящий звук, отвлекший внимание незваной гостьи от комнаты. На ручке двери с внутренней стороны болталась перевязь Оливера, расшитая золотой парчой и украшенная крохотными колокольчиками. На полу, прямо у входа, валялся зеленый чулок с шелковым верхом. Дальше виднелась пара зеленых же краг, одна из них примостилась прямо на знаменитом плаще из пурпурного бархата. Возле плаща расположилась пара начищенных до блеска черных башмаков. Затем следовали голубой камзол без рукавов, второй чулок и белая шелковая нижняя рубаха, приютившаяся возле ножки огромной кровати с балдахином. Широкополая шляпа Оливера, с лихо загнутыми полями, украшенная огромным оранжевым пером, висела на стойке балдахина; как миниатюрному хафлингу удалось забросить шляпу футов на семь в высоту, Сиоба могла только гадать.

Девушка задержалась на секунду, разглядывая перо на шляпе, обвисшее так, будто и оно слишком перебрало предыдущей ночью на молодецкой пирушке.

Со вздохом сожаления Сиоба перекинула платье через руку и подошла ближе. Она прикрыла глаза и фыркнула, обнаружив хафлинга, рухнувшего лицом вниз прямо поверх огромного теплого одеяла, раскинув руки и ноги, обняв подушку, размерами превосходившую самого Оливера. При хафлинге остались только бриджи из пурпурного бархата, под цвет плаща, но они, вместо того чтобы пребывать на положенном месте, обмотались вокруг головы спящего. Полуэльфийка поднялась по пяти ступенькам, без которых маленький хафлинг не добрался бы до постели, и остановилась в задумчивости.

Как же ей разбудить коротышку? Хафлинг громко всхрапнул, и Сиоба фыркнула.

Потом протянула руку и легонько шлепнула по обнаженной блестящей ягодице.

Оливер снова всхрапнул.

Сиоба пощекотала его под мышкой. Хафлинг попытался откатиться в сторону, но Сиоба, угрожающе вскрикнув, схватила его за плечо и вернула на место.

— О мой маленький лютик, — пробормотал Оливер, уставившись на полуэльфийку. — Меня так возбуждают твои груди.

Сиоба решила, что с нее хватит, и на этот раз наградила хафлинга весьма ощутимым шлепком.

Оливер подскочил, одна штанина упала ему на лицо. Он пару раз дунул на нее, но ткань оказалась слишком тяжелой, чтобы сбросить ее таким образом. Наконец бедолаге удалось с трудом поднять руку и убрать с лица неожиданную помеху.

И как же расширились его карие, налитые кровью глаза, когда он увидел Сиобу, одетую лишь в нижнюю юбку, с платьем, перекинутым через руку, стоявшую возле его постели! Оливер медленно опустил взгляд на собственное обнаженное тело, затем вновь посмотрел на Сиобу.

— Лютик? — растерянно спросил хафлинг, и на лице его расплылась сияющая улыбка.

— Даже не думай, — сухо произнесла Сиоба.

Оливер пробежался рукой по холеной бородке, затем по длинным, кудрявым волосам, попутно отшвырнув прочь штаны, и попытался собрать воедино обрывки воспоминаний о событиях прошлой ночи. Большая их часть казалась туманным пятном, но он помнил какую-то горничную…

Глаза хафлинга чуть не выскочили из орбит, когда он понял, что Сиоба пришла к нему в комнату вовсе не по причине каких-либо нежных чувств, ей пришлось разбудить его, и ничего более, и что он был…