— Все меняется, — философски заметил Азель. — Пернатые, небось, все перья себе обгрызли, когда узнали.
Слабое мерцание прозрачных стен свидетельствовало о низком уровне активности. Черти вообще не стремились отгораживаться друг от друга, потому что были единым организмом, одной большой машиной, в которой крутится множество шестеренок. У них не было таких понятий как «личная жизнь», «самостоятельность» и «собственные нужды». Все для коллектива и во имя коллектива.
А также согласно распоряжениям сверху.
Однако здесь, в Конторе, иногда возникала необходимость в соблюдении секретности, и тогда стены становились матовыми, а звуки блокировались. Сейчас такой необходимости не было.
Граель, Азель и Джелайя были так называемой группой вторжения — их посылали на Землю тогда, когда надо было вмешаться в жизнь людей. Конечно, это происходило крайне редко, в особых случаях — вот, например, недавно обнаружилось, что некий модельер готов сотворить настоящий шедевр, способный надолго увести Землю из-под контроля чертей. Плюс еще год удачный… Пришлось по-тихому убрать этого модельера, обвинив в убийстве его любовника. Все чисто, ни один ангел не придерется. Теперь руководящие верхи Ада с интересом следили за другим человеком — молодой женщиной-генетиком, которая уже была близка к одному из наиболее значимых открытий в истории человечества. Что ж, ангелам придется обломиться.
— Ну как там? — высунулся из-за прозрачной перегородки Арнель, штатный эксперт. Именно он вычислил в свое время опасного модельера.
— Мы герои, но могли бы быть и поаккуратнее, — хмыкнул Граель. Арнель удовлетворенно кивнул, приглашая троицу в свой отсек.
За прозрачными стенами было видно, как по меньшей мере пара тысяч чертей в точно таких же закутках работают, работают, работают… «Нет, правда, — подумала Джелайя, — мы — винтики в машине.»
— Могли бы и спасибо сказать, — заметил Арнель.
— Спасибо, — хором буркнула троица.
Азель небрежно подхватил толстую книгу, половина листов из которой была варварски выдрана.
— Библию почитываешь?
— Ага, — ухмыльнулся Арнель, выразительно повертев самокруткой, на которой можно было разобрать «…кровение от…».
— Смотри, опять скандал будет. Как тогда, когда вы крест вместо вешалки присобачили.
— Они первые начали, — отозвался эксперт. — Фигли сатанистов на земле молниями пугать? Я вот на крестный ход как-нибудь заявлюсь — мало не покажется.
Это, впрочем, было пустой угрозой — попасть на Землю Арнелю не светило. Механизмы Допуска были только у Граеля, Азеля и Джелайи. Еще, конечно, у Караеля, но он на Земле почти не бывал, потому что на это ему требовалось слишком много ресурсов, да и ангелы сильно возмущались. И, по слухам, у Главного… Но уж Главному-то на Землю дорога была точно заказана.
Джелайя тем временем задумчиво рассматривала прозрачную пленку, лежащую поверх сложной схемы.
— Это и есть твои знаменитые расчеты, Арнель?
— Точно, — черт-эксперт чуть поправил пленку. — Активность информационного поля Земли, энергетический потенциал — и вот он, наш модельер… упокой Господь его душу.
Черти неприлично заржали.
— Интересно… — протянула Джелайя. — А чего это ты тут вверх ногами в уголке написал?
— Где? — встрепенулся Арнель, подозрительно вглядываясь в чертежи.
— Да вот же, — Джелайя ткнула пальцем в схему. Граель с Азелем нехорошо переглянулись.
Арнель на глазах менял цвет с черного на бледно-серый.
— Что-то не так? — настороженно осведомился Азель.
— Все, — простонал несчастный эксперт, рывком поворачивая пленку на 180 градусов. — Как я мог так лажануться! Как я мог!
— А ну-ка минутку, — Граель элегантным движением цапнул серого Арнеля за горло. — Что не так?
Эксперт скосил глазки на Джелайю.
— Этот парень… которого вы убрали…
— Ну? — выдохнула группа вторжения, придвигаясь поближе.
— Это не он.
— А кто же?
— Не знаю… еще разобраться надо…
Азель уже потянулся было к Арнелю, но на его плечо легла рука Джелайи.
— Не стоит, — обманчиво ласково сказала она. — Ему ведь еще перед шефом за ошибку отчитываться придется.
Гнев во взгляде Азеля уступил место искренней жалости.
… Тираель был молодым чёртом, всего каких-то семьдесят лет. Но и за эти семьдесят лет он успел обрести среди чертей славу «белого чёрта». Нет-нет, выглядел он точно так же, как и прочие черти — столь же черен и страшен, если встретишь ночью. Выражение это значило лишь, что он был странным чертом.
Читать дальше