Danielle Collinerouge - Гарри Поттер и Враг Сокола

— Впервые за последние годы нас заставили ввести физические наказания. Мы должны были пороть вас за малейшую провинность. Но и я, и мои коллеги, как могли, сокращали количество порок и отработок у сторожа Аргуса Филча.

Кстати, о Филче, — Гарри с удивлением обнаружил школьного сторожа в самом конце преподавательского стола. Он сидел в своем отвратительном костюме и с обожанием смотрел на приземистую директрису.

— Единственный ученик, которого мы не могли уберечь от наказаний, был Гарри Поттер. Темный Лорд словно предчувствовал, что именно этот храбрый юноша…

Гарри закатил глаза. Когда же это кончится!

— Сейчас ещё чего доброго признается тебе в любви! — Рон давился от смеха.

Дамблдор тихонько кашлянул и выразительно посмотрел в глаза Амбридж, едва поймал ее взгляд.

— Словом, год этот был очень тяжелый, но все мы с честью вынесли все испытания, и можем по праву гордиться собой! — Амбридж снова растянулась в улыбке, и на сей раз Гарри искренне пожелал ей лопнуть. Зал тихонько гудел. Гаффелпаффцы возмущенно переговаривались. Гермиона тяжело задышала. Гарри взял её за руку. Эта всегда выкрутится, ты же знаешь, Гермиона!

Снова поднялся Дамблдор, и все умолкли.

— Год действительно был тяжелым, и поэтому я особенно хотел, чтобы этот выпускной стал настоящим праздником для наших ребят. Традиционно, перед вручением дипломов я хотел бы отметить лучших учеников этого выпуска. Несомненно, мы с вами стали свидетелями печальных событий. Но тем прекраснее ощущение победы справедливости. Почти каждая семья волшебников в той или иной степени прочувствовала, что такое власть Волдеморта. Один из самых страшных магов нашей истории теперь уничтожен. Его остановил ваш однокурсник, ваш сверстник. Это, несомненно, достойно наивысшей награды. Поэтому с удовольствием вручаю Орден Мерлина Первой Степени выпускнику Гриффиндора — Гарри Поттеру.

Зал взорвался аплодисментами. Гарри неловко поднялся, и его словно подхватила волна радости и ликования. В эту минуту все выпускники Хогвартса искренне гордились им. Почти все. Малфой сидел за своим столом, скрестив руки на груди. Рядом с ним кисло морщились Кребб и Гойл. Дамблдор, сердечно улыбаясь, надел Гарри на шею блестящую ленту с богато украшенным бриллиантами орденом, тепло пожал руку.

— А также, — громко произнес он, задержав Гарри рядом с собой, — Министерство Магии решило, что помимо Ордена Гарри достоин вознаграждения — десять тысяч галеонов!

— Круто! — изо всех сил хлопая, восхитился Рон. — Так вы теперь богатые, Гермиона!

Десять тысяч галеонов — Гарри даже представить себе не мог, как это много. Только почему же профессор Дамблдор заранее не предупредил — Гарри возвращался на свое место, совершенно ошеломленный. Перед ним мелькали улыбающиеся лица однокурсников, среди которых он ясно увидел перекошенную физиономию Драко Малфоя неестественно зеленого оттенка.

— Гарри уже говорил в интервью, что всегда и во всех его делах ему помогала Гермиона Грейнджер. Мы в свою очередь хотели бы отметить ее как лучшую ученицу этого выпуска.

Щеки Гермионы вспыхнули, когда она поднялась под аплодисменты школьников. Грифиндор и Гаффелпафф буквально взорвались радостными криками. Профессор Дамблдор торжественно вручил девушке грамоту и, так же, как перед этим Гарри, задержал ее возле себя.

— Мисс Грейнджер показала не только блестящие знания по всем предметам, но и проявила ещё один талант — писательский. Ее книга «Хотят ли эльфы быть рабами» заставила многих волшебников задуматься над проблемой порабощения домашних эльфов. Книга уже напечатана и с завтрашнего дня продается в книжном магазине «Флориш и Блотс». С удовольствием вручаю мисс Грейнджер авторский экземпляр.

— Ну это для Гермионы лучше, чем 12 СОВ и НОЧей, — заулыбался Рон, глядя, как счастливая Гермиона, прижимая к груди книгу, возвращается на свое место.

Гарри не удержался и крепко обнял девушку, радуясь, что ее тоже наградили. Ему была неприятна мысль о том, что все лавры достанутся только ему.

— В каком порядке будут идти факультеты? — обернулся Дамблдор к коллегам. — Думаю, всем покажется справедливым алфавитный порядок. Гриффиндор!

Гриффиндорцы заулыбались и зааплодировали. Профессор МакГоннагал поднялась со своего места, остановилась перед столом, тепло улыбнулась.

— Лаванда Браун!

Даже слизеринцы смеялись и хлопали — всех охватило состояние ласковой грусти «кому должен — всем прощаю». Гарри воспользовался случаем в последний раз рассмотреть тех, кто на семь лет (как предупреждала декан) стал его семьей. Ученики подходили по одному, брали пергамент из рук улыбавшейся Макгоннагалл.