Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть

В отличие от прошлого раза, Арина не испытывала страха, только решимость. Она внутренне смирилась, что с ней, её молодостью, её будущим, её душой покончено, а теперь ещё и обрела смысл этой жертвы — нельзя позволить, чтобы такой монстр расхаживал по земле. А что до неё… Не так плохо погибнуть, забрав с собой дьявольское отродье.

Нож разрезал нежные подушечки пальцев именно тогда, когда с губ сорвались первые слова. Краем глаза она видела, как тоненькие бровки на юном личике Благодати сошлись у переносицы, а в дырах от глаз вспыхнул потусторонний огонь. Тысячи глоток одновременно заорали, так что ей стало не слышно собственных слов. Тысячи ног побежали на неё. Тысячи рук замахнулись, но опоздали. Оказывается чёрное заклинание хранило тело вызвавшего, чтобы он непременно закончил ритуал, чтобы потом полакомиться его жизнью. Как много магии. Сколько силы в её руке! С каждым ударом сердца крики становились тише, дальше. Зато слова звучали величественнее. Кровь хлестала по полу потоком. Со всех окрестностей, за много километров от заброшенного лагеря к ней стекалась дремавшая сила. Арина выдернула пробку и превратилась в бездонную трубу в раковине мироздания, поглощавшую тонны силы, мегатонны. Прозвучали последние слова, и магия вновь переполнила, так, что душе не хватило места в теле. Глаза распахнуты, но в них смотрит и она, и кто-то кроме неё. Рука как чужая. С кончиков пальцев не капает кровь, а змеятся зелёные хвосты смертоносных нитей. Арина без сожаления хлестнула по первой волне призраков. Их тела разорвало как когтями. Серый дым, крик и оборванные, обожжённые щупальца несутся прочь — назад к хозяйке. Благодать беззвучно орала. В ней не осталось ничего от девственной детской красоты, лишь ненависть, зло. Арина с размаху ударила толпу рабов. В нестройном строе нападавших образовалась большая прореха, но ненадолго: богиня долга собирала души, собрала их немало. С бесконечно-высоким писком нити разрезали пополам несколько сотен привидений — Арина взмахнула горизонтально. Нельзя останавливаться, нельзя потерять концентрацию: заклинания не должно закончится слишком рано. Удар снизу вверх: дым вместо врагов. Удар наотмашь: тысяча душ с тяжёлым вздохом избавилась от кандалов рабства. Ударить так, а потом так. Но души всё прибывают и прибывают. Значит, битва продолжается. Значит снова надо бить. Ей казалось, что это противоборство длится не то что час, а несколько дней. Но в какой-то миг, откинув седые растрепавшиеся пряди со лба, она увидела, что призраков осталось не так уж и много. Благодать негодовала. Теперь её спину прикрывало мерзкое месиво изрубленных щупальцев. Арина взбодрилась. Хлестнула нитями как плетью по разрозненной толпе привидений. Тут же прицельно полоснула по нескольким одиночкам. И тут стало ясно, что она победила: рабов не осталось, а проклятые нити всё ещё зеленеют на руке. Худенькая девочка, почувствовав прямую угрозу, опустилась на землю, спрятала обрубки, закрыла дыры вместо глаз ладошками и вздрогнула, будто заплакала. Арина усмехнулась. Раньше вероятно её бы и подкупил этот трюк, но не теперь. В конце концов, ей уже сорок семь — самое время шлёпать внуков или внучку. Она как следует размахнулась, добавила в удар силы — никто и ничто не перенесёт этой атаки.

Время замедлило бег. Расширились зрачки. Медленно, очень медленно Благодать убрала ладошки от лица, коварно показала клыки. Медленно, очень медленно из-за её спины высунулось одинокое щупальце. Арина уже не могла остановить свою руку, смотрела вроде со стороны, как зелёные бритвы царапают стены, неотвратимо приближаясь к врагу. Щупальце прикоснулось к полу, в месте соприкосновения возникла до боли знакомая фигура. Человек стоял на коленях. Медленно, очень медленно к нему, к девочке за его спиной спешили адские лезвия. Арина так и не успела его узнать, осознать что произошло, когда Вадим поднял голову, печально взглянул и кивнул, мол — всё правильно, я готов. Нити разорвали его, как десятки тысяч других привидений минутой раньше. Разорвали они и Благодать, обернувшуюся пеплом.

Часы в последний раз тикнули и стрелки остановились. Нет, в мире продолжало что-то происходить, но в её мире время замерло. Арина видела только его. Эти глаза. Самые дорогие, самые любимые на всём белом свете глаза. Она не успела всего-то остановиться, а он… Как многое успел сделать он! Всё понял. Заранее за всё её простил. Вложил в этот взгляд столько всего! Прощение, прощание, последнее признание, тепло, чтобы грело её все годы, которые она проживёт теперь без него, любовь. Слёзы потекли сами. Пол под ногами дрогнул. Арина заметила, что стены рушатся, что земля трясётся, что с неба в одну точку бьёт молния, но разве имело это какое-то значение? Контуженная, ничего не слышащая она упала на колени. Обессиленные ладони упали на колени. Больше этим ладоням никогда не суждено прикоснуться к его коротким густым волосам. Вадим не придёт, не прижмёт, не обнимет. Он уже никогда не положит голову на соседнюю подушку, чтобы просто полежать вместе, посмотреть в любимые глаза, помолчать о том, как сложно жить, а затем вспомнить, что есть они и значит, всё будет хорошо. Уже никогда, никогда не будет "всё хорошо".