Ольга Романовская: Демоническая сущность

Потом, после первого раза, было признание, сделавшие их обоих такими счастливыми, освободив от страхов, позволив беспрепятственно наслаждаться друг другом.

----------

Эрш с кем-то встречался на одном из постоялых дворов милях в десяти от Камадира. Он не хотел брать её с собой, убеждая, что ей лучше сходить с Солидат Одос, но Заре уже претил замок Одосов.

— Если это приказ, сеньор Эрш, то я, конечно, пойду, а если нет, мне хотелось бы немного прогуляться.

— Там будет скучно, Зара, лучше наведайтесь в Общественный сад. К тому же, я, скорее всего, уеду на пару дней, поэтому лучше будет, если кто-нибудь останется в столице, следить за Одосом и демонами. Ирвина я не беру, еду один.

— А не вызовет ли подозрений, если муж и жена станут проводить время порознь? Или я опять должна изображать, что мы поссорились. Для всех я ведь Лерель Канре.

Под натиском любимой женщины Эрш сдался, взяв с Зары слово, что она не станет ни во что вмешиваться.

— И ещё, Зара, пожалуйста, ведите себя скромнее. Я не стану представлять вас, как супругу: для того человека я не Алоис Канре. И не Первый министр Антории. Просто маг.

— Сколько же у вас имён? — рассмеялась сеньорита Рандрин.

— Много. Для разных ситуаций — своё, равно, как и легенда. Если уж надумала ехать, — он напомнил ей о том, что мысленно они перешли на 'ты', - то собирай вещи. Бери немного, только необходимый минимум.

Постоялый двор был самым обычным, с непритязательными посетителями, пришедшими пропустить кружечку-другую и обменяться последними новостями.

Они сидели за угловым столом.

Человек, ради встречи с которым они терпели местную жуткую кухню и запах подкисшего эля, оказался полукровкой. Лица его Зара не видела: незнакомец прятал его под капюшоном плаща, но ей показалось, что среди предков суйлимца был кто-то из 'детей ночи': в голосе присутствовали особые интонации. Низкий, глубокий, он обволакивал, несомненно, находя отклик в девичьих сердцах. На Зару он тоже действовал, но своеобразным образом: возбуждая. Объектом её желания, вопреки логике, стал не обладатель примечательного голоса, а начальник, внимательно слушавший суйлимца. Разговаривали на сфохесе, которого сеньорита Рандрин не знала, поэтому ей ничего не оставалось, как плести мысленные образы с Нубарам Эршем в главной роли.

С каждым мгновением желание становилось всё сильнее, навязчивее, особенно учитывая то, что между ними вот уже три дня не было близости. Это для неё было слишком много: разбуженная демоническая натура требовала утоления страсти. А Эрш всё был занят: делал какие-то записи, что-то обсуждал с Ирвином, беседовал по пространственному зеркалу, так что она засыпала до того, как он оказывался в постели.

Целовать — целовал, но на большее у Эрша обычно не было времени, особенно в преддверье этой поездки. Зара даже сердилась на отца, сеньора Тардеса и виконта Мейлир, которые своими разговорами отбирали у неё только-только завоёванного возлюбленного. Тот посмеивался над её раздражением, просил проявить немного терпения, всего-то до понедельника:

— И ты снова сможешь лишать заслуженного отдыха постояльцев гостиницы. Прости, иллайя, но сейчас мне немного не до тебя. Но я тебя всё равно люблю, даже такую сердитую.

Три дня — казалось бы, мизерный срок, но её неуёмная натура требовала постоянных ночей любви. И не только ночей. Была бы возможность — дневное время бы её не смутило. Просто без этого она хандрила, становилась раздражительной, рассеянной, упрямой.

Видевший её позавчера демон, даже одарил усмешкой:

— Что, давно мужика не было?

Зара одарила его гневным блеском глаз, едва сдержав рвущуюся с кончиков пальцев магию.

Что, ну что можно так долго выяснять? Тихо, вполголоса, замолкая, когда мимо кто-то проходил.

Сеньорита Рандрин прикусила губу и занялась ужином. Тщательно, даже слишком, пережёвывала пищу, запивая её вином. К последнему, видимо, не стоило притрагиваться, потому что Эрша захотелось ещё больше.

Она пристально уставилась на возлюбленного — нет, не замечает, увлечён своей демоновой политикой! Приходится довольствоваться фантазиями, только они ей давно приелись.

Положила руки на колени, ущипнула себя — не проходит, хочется прижаться губами к его коже, скользнуть пальцами по спине, животу, тесно-тесно прижаться…

А почему бы этого ни сделать? Если он не понимает, она намекнёт.

Придав лицу отрешённое безобидное выражение и снова взявшись за вилку, Зара коснулась кончиком ноги ноги Эрша — ничего. Тогда немного выше, вверх… Паршивец, убрал ногу и мысленно попросил не мешать.