Евгения Чепенко - Девица-Яга

Дубравко шел рядом с Даней. Краем глаза он наблюдал за девушкой. Вокруг, махая разноцветными крылышками, порхали бабочки. Солнце пригревало по-летнему. Так здорово просто идти вместе и ни о чем не думать. Не думать о своей поганой природе, о своих обязанностях, о своем отце.

Даня выглядела тихой и растерянной. Так непохоже на нее. Две недели назад она бы при виде него скривилась и наговорила гадостей. Где-то в солнечном сплетении клубком свернулась нежность. Такая маленькая, колючая. Интересно, всем влюбленным хочется обнять, загородить собой и никого не подпускать, или это только его желания? Что она скажет, если он так поступит? Дубравко улыбнулся правым уголком рта. Если он так поступит, она выпустит свои колючки и обвинит его в чем-нибудь, например, в собственнических инстинктах. Ну а потом добавит, что она — Яга и сама со всем справится.

— Почему ты так на меня смотришь?

Дубравко приподнял темную бровь.

— Как так?

— Не знаю, пристально и … я не знаю как объяснить…

Волкодлак повел плечом.

— Скажи как, и я отвечу.

Даня смутилась еще больше. Как она ему скажет? Он смотрит не просто пристально, а так будто собрался съесть не посолив. Блин! Девушка взялась теребить браслеты на запястье. И чего он молчит? Надо что-нибудь сказать. Даня пыталась найти подходящую тему для беседы, но в голове было пусто. Необычное для Яги состояние. Пчела села ей на нос. Девушка попыталась ее смахнуть, но полосатая упрямица наотрез отказывалась улетать.

— Чем займешься сегодня?

От неожиданности Даня вздрогнула и обернулась к идущему рядом волкодлаку.

— Не знаю. Учить буду… Послезавтра зачет.

Дубравко кивнул и осторожно пальцами снял пчелу с кончика ее носа. Девушка проследила за быстрыми, ловкими движениями, потом поспешила спросить.

— А ты?

— Учить не буду.

— Почему?

— Давно живу… — Он пожал плечами.

— А-а. — Она замялась. — Понятно.

Вот дура! Могла бы догадаться. Это она малолетка! А он… Даня ужаснулась от пришедшей на ум догадки. Может она напрасно ждет от него иного внимания, чем то, которое он уже оказал? Как тогда в лесу, ей хотелось поцелуя, и он поцеловал, только так словно Даня младшая сестра. Вот и сейчас думает о ней не иначе как о надоедливой, но забавной девочке. А она то размечталась!

Даня дергала браслеты на руке. Они глухо позвякивали. Из-за поворота показалась ее пятиэтажка.

— Куда поедешь летом?

Ничего не значащий вопрос. Девушка сжала губы.

— Как обычно, к бабушке. — Даня встрепенулась и, прежде чем успела осознать, спросила. — А хочешь со мной? Бабуля рада будет. Она волкодлаков обожает!

Дубравко засмеялся.

— Ты меня приглашаешь?

— Ну да. — Осторожно ответила девушка.

— Тогда с удовольствием! — О том, что независимо предложи она сама или нет, он последовал бы за ней, Дубравко умолчал.

— На сколько можно потеснить бабушку?

— На столько, на сколько захочешь.

— Звучит замечательно.

Даня ликовала. Даже если сейчас ее статус "сестренка", то со временем обязательно добьется большего.

— Давай послезавтра вечером сходим куда-нибудь?

Неугомонные бабочки совершенно утратив покой, закружились разноцветным смерчем вокруг них, ускоряя и без того быстрый темп. Сердце девушки бешено заколотилось в груди, губы приоткрылись от удивления. Дубравко засмотрелся на такое явное проявление эмоций. Разве так бывает, что все написано на лице? С этой девушкой бывает. Когда она оставит в покое свои браслеты?

— Это свидание?

Он прищурился.

— Свидание.

— А куда пойдем?

— Куда захочешь.

Дубравко взял ее руку и осторожно отцепил пальчики от украшений. Девушка покраснела, поспешила ответить:

— Тогда в лес. Я совсем устала от города.

— Договорились.

У подъезда они остановились.

— Хочешь зайти?

— Хотелось бы, но я не могу. У меня дела есть, которые требуют срочности. — Он не отпускал ее пальцы.

— А-а. — Тоскливо протянула Яга. Бабочки большей своей частью, будто повинуясь невидимому указу, взлетели и расселись на волкодлаке. Дубравко уже привык к назойливым насекомым. Даня искренне расстроилась, и это было единственное, что он замечал. Парень нежно провел тыльной стороной ладони от хрупкой кисти до плеча, а потом, притянув ее за талию к себе, поцеловал. Поцеловал почти как тогда, в лесу, только на этот раз нос оставил без внимания.

Прикосновение губ было мягким и очень легким, так кружившие насекомые касались ее своими крылышками, но в тоже время обжигающе приятным. По телу пробежала волна удовольствия и, остановившись где-то на уровне коленок, сделала их слабыми. Ноги подкосились. Она обхватила его руками за шею. В груди гнездилось навязчивое желание стоять вот так вечность, но мгновение спустя Даня уже была свободна. Она смотрела на него широко открытыми глазами. Дышать получалось часто и неровно.