U. Ly - Silentium - Клыки в подарок

Когда он открыл глаза, был уже вечер: в окно глядела полная луна, голые деревья бросали замысловатые тени на стены комнаты. Он чувствовал себя опустошенным и совершенно разбитым, но слабости не было. Наоборот, Анжело ощущал в себе болезненную силу. Он поднялся с дивана, на котором уснул в одежде, в голове зашумело, и он был вынужден снова лечь. "Интересно, сколько времени и проспал?" — промелькнуло в голове. Анжело бросил взгляд на светящиеся зеленые цифры электронных часов, стоявших на тумбочке рядом с диваном. Часы показывали десять часов вечера, а дата говорила, что он проспал целые сутки. Такое положение дел не слишком его обрадовало, и он снова встал с дивана, уже не обращая внимания на шум в голове.

Анжело поковылял в ванную, в темноте натыкаясь на мебель. Ему почему-то жутко хотелось взглянуть на себя в зеркало. "Такое состояние у меня бывает только после весьма бурного веселья", — посетила его мысль. Он даже попытался вспомнить, не отмечал ли чего накануне, но скоро оставил столь абсурдную затею, восстановив в памяти события прошлого вечера.

Парень щелкнул выключателем и тут же зажмурился от желтого света ванного плафона. Постепенно глаза привыкли к освещению, и он взглянул на свое отражение в зеркале. То, что предстало его взору, не столько удивило его, сколько шокировало. С гладкой поверхности зеркала на него смотрело абсолютно белое лицо. Вокруг рта темнели пятна запекшейся крови, неизвестно откуда там взявшиеся. Всю правую сторону его шеи и предплечья покрывала синева. Да…, такого большого синяка у него еще не было!

Несколько минут Анжело постоял неподвижно, как бы переваривая увиденное, затем он издал нечто похожее на стон, который скорее выражал глубокую досаду, чем жалость к себе любимому. Первым, что озаботило его, был, конечно, огромный синяк на плече, но, к своему удивлению, он обнаружил, что тот совершенно не болит и не вызывает у него ни малейших неприятных ощущений. Это обстоятельство совершенно сбило его с толку, так как за свою жизнь он уяснил себе, что синяки должны болеть. Конечно, если человек жив. "Стоп! — сказал он мысли, побежавшей в странном направлении, — Мне только сотрясения мозга еще не хватало!"

Анжело решил пока не забивать себе голову дурными мыслями. Он включил воду и попытался смыть кровь вокруг рта. Вот тут-то и оказалось, что губы его распухли и болят. Это несколько мрачно порадовало парня, — "Значит, все-таки жив!" Он еще раз взглянул в зеркало и открыл рот, в надежде найти источник боли…

— Вот черт… — только и смог он пробормотать, уставившись на свои недвусмысленно длинные верхние клыки, и только потом заметил клыки нижние, которые были хоть и меньше верхних, но зрелище тоже представляли внушительное. Анжело вынужден был сделать абсурдный вывод: всего за одни сутки у него выросли клыки, да еще какие, впору бегать по лесу и выть. Словом, теперь у него вместо рта была самая натуральная пасть, а вместо улыбки — волчий оскал.

Найти объяснения этому явлению он не мог. Да что там, он не мог даже уместить все свершившиеся факты в своей голове. Если бы Анжело был девушкой, он непременно упал бы в обморок, но он ей не был, и потому ограничился только тем, что крепко ухватился рукой за умывальник.

"Спокойно, — твердил он себе, — все имеет свое логичное объяснение". Но это логичное объяснение все как-то не приходило ему в голову. "Или нелогичное", — добавило хитрющим голоском его подсознание. "Или нелогичное", — согласился Анжело, у которого с логикой на этот момент было туговато. "Но, если не мыслить логично, то у меня лишь одно объяснение — я оборотень", — продолжал он. "Очень может быть", — хихикнуло подсознание. Но тут вмешался третий, довольно практичный голос, и заявил свое лаконичное: "Хочу есть!" Анжело, конечно, предполагал, что этот голос принадлежит его желудку, но углубляться в предположения не стал, прекрасно понимая, что разговоры с самим собой ни к чему хорошему не приведут.

Он побрел на кухню, но, открыв дверцу холодильника, был разочарован видом пустых полок с одиноко стоящей на одной из них банкой майонеза. "Кажется, есть дома, мне не придется", — подумал он, на что его желудок отозвался возмущенным урчанием.

Анжело переодел рубашку, влез в ботинки и, прихватив ветровку, вышел из своей квартиры. За всем этим могло показаться, что он и думать забыл про происшествие, случившееся с ним, но это было не совсем так. Он благоразумно решил пока не думать ни о чем: такая позиция была наиболее приемлемой для него в данный момент.