Екатерина Бальсина - Храм Азраера

Игнорируя мельтешение мужчины, я с бешено колотящимся от волнения сердцем пошла вверх по лестнице. Сай неотступно следовал за мной.

Перед указанной дверью я остановилась и перевела дыхание. Сай подтолкнул меня носом под руку, мол, давай, не тяни, заходи уже. Я собралась с духом и решительно повернула ручку. Дверь распахнулась.

В комнате спиной ко мне стоял высокий хорошо сложенный мужчина с коротко остриженными светлыми волосами. Я пропустила демона вперед и аккуратно прикрыла за собой дверь. Сай подбежал к мужчине, подлез к нему под руку и заворчал: привет, давно не виделись, погладь меня.

Мужчина потрепал зверя по густой шерсти.

— Здравствуй, Сай. Рад видеть тебя.

Затем он медленно повернулся ко мне. На меня пристально смотрели знакомые карие глаза. Я сглотнула возникший в горле тугой комок и сказала ему:

— Здравствуй, Морок.

Мужчина неспешно кивнул, внимательно разглядывая меня. Затем негромко спросил:

— Говорят, ты искала меня, Кериона?

Я согласно кивнула.

— Да, я искала тебя, Морок. Мне нужна твоя помощь.

— Вот как? — мужчин подошел к единственному находящемуся в комнате стулу и уселся на него, скрестив руки на груди. — Чтож, я тебя слушаю.

— Э-э-э, Морок, — попросила я, — а ты не мог бы принять свой истинный облик? А то мне как-то не по себе.

— Неужели? — вор насмешливо изогнул бровь. — А я-то считал, что делаю тебе приятное. Ты же так не любишь брюнетов…

Я почувствовала, как у меня краснеют щеки. Да, чует мое сердце, беседа будет не из легких. Он ничего не забыл и очень зол на меня. Впрочем, это меня нисколько не удивляет.

— И все-таки, — смиренно повторила я. — Прими, пожалуйста, свой истинный облик. Твое настоящее лицо нравится мне гораздо больше.

Черты лица мужчины дрогнули и расплылись, словно нестойкая краска в воде. Затем снова собрались в уже знакомое мне лицо в обрамлении густых черных волос, с высокими скулами, ямочкой на подбородке и тонким шрамом, спускающимся по виску ото лба на щеку. Карие глаза гневно смотрели на меня.

— Теперь ты довольна? — резко спросил он и, дождавшись, когда я кивну, продолжил: — Так я слушаю тебя. Что тебе понадобилось от меня на этот раз?

— Твое воровское умение, — честно ответила я.

— Вот как? — Морок просто кипел от бешенства. — Всего-то навсего! И ты так уверена, что я соглашусь тебе помочь? После того, как ты выкинула меня из своей жизни, словно надоевшее платье? Целый месяц я ждал, я надеялся, я верил, что ты позовешь меня. А ты просто забыла обо мне, наверняка в объятьях очередного конюха, ты же ведь их просто обожаешь. А теперь ты как ни в чем не бывало появляешься здесь и говоришь: "Морок, мне нужна твоя помощь". И ты действительно ждешь, что я все брошу и побегу выполнять твое поручение?

Во время этого полного гнева и горечи монолога мужчина вскочил со стула, на котором сидел, и забегал по комнате. Сай как бы невзначай улегся между нами большим черным холмом. И мне очень не хотелось выяснять, чью сторону он примет, если все зайдет слишком далеко. Впрочем, Морок не собирался кидаться на меня с кулаками. Выплеснув накопленное недовольство, он отошел к окну и уставился на улицу.

— Но, Морок, — попыталась я воззвать к его разуму, — ты же ведь не ожидал, что я пришлю тебе официальное приглашение на бумаге с вензелями пожить со мной в королевском дворце? Ты же ведь и сам прекрасно понимаешь, что нас гораздо больше разделяет, чем объединяет. К тому же я ни на минуту не забывала о тебе…

Последнее было правдой. Каждый из моих еженощных кошмаров теперь завершался видением укоризненно смотрящих на меня карих глаз Морока.

— Что тебе от меня нужно? — перебил меня вор, с трудом произнося слова сквозь плотно стиснутые зубы.

— Я хочу, чтобы ты отправился со мной в Рудоносные горы, — перешла я непосредственно к делу. Все личные отношения можно выяснить и по дороге.

— Зачем? — на лице Морока впервые с момента моего появления в комнате промелькнуло что-то еще вместо гнева и обиды, а именно — удивление.

— Мы должны найти храм белого мага Азраера и украсть оттуда его жезл. С его помощью я собираюсь избавиться от Ворона раз и навсегда.

При упоминании о Вороне лицо вора снова потемнело от гнева. У них с колдуном были старые счеты. Это Ворон обрек мать Морока на страшные мучения и смерть и лишил мужчину всего самого дорогого на свете: родного замка, дружбы и любви брата, нормальной жизни. Как я и думала, это имя стало решающим аргументом в уговорах Морока.