Барб Хенди - Дампир

– До чего же весело! – хмыкнул он, хотя в голосе его веселья было маловато. – Я бы мог даже притащить тебя домой, вот только дома у меня теперь нет. Помнишь Рашеда? Высокий такой, черноволосый, с пустыми глазами и бо-ольшим мечом. Бьюсь об заклад, он охотно перемолвился бы с тобой словечком. Знаешь, ведь пакгауз был для него не только источником прибыли. Для него это была свобода, способность существовать в вашем мире. Можешь ты своим слабым умишком постичь, что это значит?

У Лисила так болела грудь, что каждый вдох давался ему с величайшим трудом, однако он сдерживал стоны и старался сохранять спокойствие. Собрав остатки сил, он приподнялся и привалился спиной к стволу дерева.

– Если б ты перестал молоть чушь, мы хоть сейчас отправились бы повидаться с твоим Рашедом, – сказал он. – Вряд ли он станет так долго со мной возиться: прикончит, и дело с концом.

Даже тень торжества исчезла с лица Крысеныша.

– Ты хочешь умереть?

– Все лучше, чем выслушивать твой дурацкий лепет.

С этими словами Лисил напрягся, ожидая удара. И когда Крысеныш стремительно прыгнул на него, он унесся мыслями в прошлое и снова стал достойным учеником своих родителей, человеком, который способен забыть о боли и, не тратя лишних сил, поразить противника точным, как змеиный укус, ударом. За долю секунды до того, как Крысеныш коснулся его, он проворно выбросил вперед руку, в которой сжимал еловый сук.

Острый сук вошел в грудь вампира как нож в масло. Прежде чем Лисил успел откатиться в сторону, в лицо ему брызнула струйка теплой, почти черной крови.

Крысеныш взвизгнул от неожиданности, да и от испуга. И отпрянул, обеими руками неистово царапая засевший в груди сук.

– Лисил! Где ты?

Этот голос доносился из глубины леса, а не из разинутого рта вампира.

Магьер близко! Облегчение волной нахлынуло на Лисила. Он хотел закричать в ответ, но не смог.

– Здесь! – почти беззвучно выдохнул он. – Я здесь!

Крысенышу наконец удалось одной рукой ухватить и выдернуть сук, однако после этого он повел себя совсем иначе, чем когда запросто выдергивал из себя арбалетные болты. Он задыхался, кашлял, кровь не сочилась, а струей текла из отверстой раны. Скуля, как собака, он обеими руками пытался зажать дыру в груди.

– Я попал тебе в сердце, да? – с неимоверным трудом прошептал Лисил. – Мне не удалось пронзить его насквозь, но я в него попал. Что произойдет, когда из тебя вытечет вся кровь? Упадешь, не в силах шевельнуть и пальцем, и будешь со страхом ждать восхода солнца?

Крысеныш что-то невнятно проклокотал и воззрился на Лисила с неподдельным ужасом. Уже явственно слышны были бегущие шаги и лай Мальца. Хромая, вампир бросился в лес, прочь от этих звуков.

Едва он исчез среди деревьев, как с другой стороны на прогалину ворвался Малец. За ним бежала Магьер. В глазах у Лисила потемнело, и он чувствовал только, как пес длинным влажным языком облизывает ему лицо, а Магьер лихорадочно ощупывает его в поисках увечий.

– Ты ранен? – спросила она и, не дождавшись сразу ответа, повторила громче: – Ты ранен?

– За ним, – просипел полуэльф, – скорее…

– Нет, я доставлю тебя домой.

– Бренден! – простонал он. – Надо предостеречь Брендена…

Магьер не собиралась ни утешить его, ни выразить сочувствие. В голосе ее была одна только нестерпимая горечь:

– Бренден мертв.

Через подлесок, который становился все гуще, Крысеныш пробирался к затоке, где стояла на приколе заброшенная шхуна. Крысеныш не испытывал боли, свойственной смертным, но он был изнурен страхом, какого раньше никогда не знал. Сейчас он мог думать только об одном – поскорее добраться до Рашеда и получить помощь. Жизненная сила – кровь, которую он выпил у девушки с загорелыми руками, – вытекала из него по капле, отмечая каждый его шаг. Крысеныш не знал, велика ли дыра у него в груди, но рубашка, которую он прижимал к ране, уже промокла от крови.

Как же так? Почему смертный полуэльф и на этот раз сумел его одолеть?

Хватаясь за стволы деревьев, чтобы не упасть, Крысеныш брел и брел вперед, одержимый одним желанием – найти своих сородичей, и плевать ему было и на унижение, и на постыдную слабость.

В густой зелени, окружавшей его со всех сторон, его ноздри вдруг уловили запах жизни. Крысеныш растерялся, и тут из чащи прямо на него вымахнул олень. Мелькнули большие влажные глаза, белый куцый хвост, и вампир, повинуясь инстинкту, с отчаянным визгом бросился на добычу, ухватил оленя за голову и вонзил клыки в его шею.