Татьяна Тихонова: Заонежье, или Жизнь по ту сторону...

Так и теперь, спустившись в знакомый овражек на опушке, Мокша спешился и вошел в еле приметный в кустарнике и клочьях желтой травы проход. Лошадь без всадника легко прошла вслед за ним, вытягивая привычно шею. Здесь можно было стоять в полный рост, было сумрачно и холодно, и если не знаешь, что там дальше теплое, уютное жилище, то можешь принять это место за обычную пещерку в обрывистой стене оврага, созданную природой. Мокша же, стряхивая снег и сняв шапку, шагнул немного вправо и оказался в полной темноте. Еще шаг, второй… Рука привычно нащупала дверь и дернула ее на себя. Свет и тепло хлынули в мрачное подземелье, освещая глинистые стены и корни, которые, словно змеи, свисали с потолка.

— Живой, чертяка… — проговорил Мокша, увидев заспешившего ему на встречу Схлопа.

Гном, широко улыбаясь, хлопнул лесовича сильными короткими руками по плечам, стукнул два раза в бок кулаком, отчего Мокша охнул и уперся спиной в стену. Засмеявшись, Мокша принялся стаскивать с себя промокшую одежду, а гном, насмешливо посматривая на него из-под густых бровей, нахмурился вдруг, увидев свежую кровь на плаще.

— Поганых встретил? Где? — быстро спросил он.

Голос у него был зычный. При его невысоком росте он имел необъятный, мощный торс, короткую шею, и когда начинал говорить вот так, то выглядел довольно сурово.

— Только что… Четверо шли к городской стене… Да в полуверсте от тебя. Все проспал ты, Схлоп… — обернувшись к гному, усмехнулся Мокша.

Гном пожал плечами и тоже ухмыльнулся в жесткие с проседью усы.

— Не могет того быть… Как есть, ни день, ни ночь глаз не сомкнул! Ну, ежели только вот с устатку… — с хитрецой зыркнул он на лесовича.

На столе красовался глиняный, пузатый кувшин с брагой. Наломанный большими кусками ржаной хлеб с салом, в котором торчал большой охотничий нож, лежали на круглом столе. Стол был вырублен из ствола старого дуба, из того же ствола чурбаки служили сиденьем, деревянный ковш был наполовину наполнен брагой, и кисло-сладкий запах забродивших ягод "ударил" сразу по носу вошедшему с мороза лесовичу.

Но, если бы раньше Мокша не отказался бы посидеть со старым другом и поболтать по душам, то сейчас он торопился. Достав из ларя в углу сухую одежду, он переоделся и глянул на Схлопа вопросительно:

— Ты со мной? — сказал он, застегивая плащ.

Тот, на ходу заворачивая в тряпицу и пряча за пазуху хлеб и сало, кивнул головой и схватил короткую меховую куртку. Уже на выходе из жилища он обернулся и щелчком коротких пальцев погасил лучину на столе.

Подземный переход имел множество ответвлений в этом месте. Работящий гном понарыл себе целую анфиладу комнат, которые имели по несколько входов и выходов как в основной туннель, так и обходные проходы к лесу и в город. Была здесь и небольшая конюшня. Схлоп, да и остальные гномы в Заонежье, из-за своего невысокого роста пользовались лохматыми пони, которых приводили из удивительной страны северных эльфов. А эльфы везли их из-за моря… Но и обычные лошади лесовичей, высокие, широкогрудые, с длинной шелковистой гривой, здесь находили приют.

Сейчас, наскоро заглянув в конюшню, и, удостоверившись, что его Саврасый накормлен и насухо вычищен Ригурном, малявкой домовым, который сразу поселился у Схлопа, как только тот обосновался на лесной опушке.

Вообще, гномов в Заонежье было очень много… Они объявились сразу, лишь только лесовичей, назойливо мешавшихся с некоторых пор на каждом шагу вниз по Онеже, было решено принять в древнюю страну Ив. Лесовичи и не ведали, что решается их судьба. Совет Девяти долго присматривался к новому народу, который не только не собирался никуда уходить, а, напротив, строился и обживался, защищал свои новые поселения и не обижал невидимых ему соседей, присутствие которых он не мог не почувствовать. Россичи всегда относились с уважением к чужим верованиям и богам, и лесовичи не изменяли древним обычаям родного племени. Они чтили лесных духов, домовых, им не мешало то, что они их не видят. И такое отношение к существам, населяющим эти места, не могло остаться незамеченным. Их стали уважать.

Больше всех их на том давнем Совете защищали гномы. Они впервые за долгое время почувствовали себя в лесах Заонежья в безопасности, когда сюда пришли лесовичи. Темные силы, обнаружив в этом народе скрытую себе угрозу, затаились, отступили… Эльфы, народ-провидец, давно в своих рукописях видевшие следы неизвестного племени, уходившие в грозное, но славное будущее страны Ив, молчали на Совете. Но когда пришло время принимать решение, они неожиданно отдали свой голос за лесовичей. К этим воинам света прислушивалось большинство, и те, кто были против — промолчали, решив, что неопытные в таинственном течении жизни в Заонежье лесовичи быстро исчезнут, сгинут, пропадут…