Татьяна Тихонова - Заонежье, или Жизнь по ту сторону...

Свей только руками развел и рассмеялся:

— Лесовичи мы, так и есть, уважаемый Латинда. А я — Свей…

— Князь ихний… — Видя, что Свей замолчал, Ольсинор пояснил. — А молод князь так, оттого, что потерял и отца, и деда, князей лесовичских, почти в одночасье… Лихо пришло к нам, друг… Орки, тролли… Тьма встала у наших родных стен…

Приветливый взгляд хозяина дома стал цепким, острым. Он быстро махнул рукой в сторону двух стульев с высокими спинками, и они подъехали шумно почти к самому его креслу. Ольсинор сел, и Свей последовал его примеру. Латинда кивнул, словно делая знак, что он слушает, и Ольсинор продолжил:

— Свею удалось поднять в небо дружину Цава и тем самым отвести темную рать от Древляны, но они ушли после этого к Гардоалу…

— А вы сомневались в этом?! — достаточно желчно спросил Латинда. — Ведь с самого начала было ясно, что какой-нибудь из Браггов когда-нибудь придет в ваши земли… Луцик! — вдруг крикнул эльф куда-то в воздух. — Собери нам поесть, дружище… — теперь стал виден тот, к кому были обращены эти слова.

Маленький гном, ростом чуть повыше Дундария, отметил Свей, появился из сеней и, кивнув черноволосой головой, скрылся. "Он же и двери открыл, наверное…", — подумал Свей.

Забавный маленький помощник Латинды, однако, появился вскоре опять. Он шел по домотканым полосатым дорожкам в кожаных маленьких сапожках и нес большой кувшин с горячим вином с корицей и имбирем, закутанный в цветное полотенце. Перед ним плыло большое серебрянное блюдо с розовым холодным окороком и хлебом…

— Можно ли попросить накормить нашего Ладогарда? — обратился Свей к эльфу.

Тот удивленно поднял брови, а потом, сообразив о ком речь, закивал головой:

— Конечно, конечно… Луцик!..

Гном со смешным именем Луцик ответил очень серьезно, даже гневно:

— Не голоден дракон, на котором вы изволили прилететь! Как только вы отошли от него, он задрал овечку из деревенского стада, а…

— Да мы же на другом склоне Звенящей сели, Луцик, — развел руками растерянно Свей. — Неужели он…

— Вот именно. — Категорично отрезал гном. — А когда пастух ему пригрозил охранным заклятием, он затянул свою песню… Известное дело, мытарь, ну и, пока пастух, простите, блевал, он еще одну овцу увел!

Ольсинор посмеивался сдержанно в белые усы и, когда гном замолчал, сказал:

— Драконы всегда так себя ведут, достойный Луцик, когда выходят на войну… Те, кого они защищают, должны кормить их… так считают они… А сейчас — это не ихняя война… — закончил он довольно уныло, и Латинда вновь с ожиданием посмотрел на него. — Да, — сказал Ольсинор, вздохнув, — ты прав, Латинда, смешно было надеяться, что эта война не коснется Гардоала… Но, мы так давно живем в спокойствии и мире… С тех пор, как старый Ильсинор надел свою корону на Браггов… Но речь теперь не о том, и не плакаться к тебе прибыли мы…

Эльф заерзал нетерпеливо в своем кресле, его проницательный взгляд запрыгал азартно с лица лесовича на своего старинного друга. Он почти ничего не ел, только подкладывал проворно гостям куски мяса и хлеба, и сейчас, Свей улыбнулся, подумав, что Латинда опять попросит дать ему угадать… Так и случилось.

— Ольсинор, смею надеяться, что и теперь смогу догадаться, что вас увело совсем в противоположную сторону от ваших родных земель, тем более это странно, когда враг стоит у ваших ворот… — Он выжидательно посмотрел на Ольсинора, тот кивнул коротко головой и ждал, — так вот… — эльф в кресле опять сделал паузу и вскинул свои словно выцветшие, голубые глаза на гостей, — услышав от тебя, Ольс, о троллях и орках, я сразу подумал, что эти темные создания, которые никогда не водились в ваших местах, могли придти туда лишь из-за Вражьего леса. Когда-то он назывался Овражий лес, потому что земли, изрезанные раньше глубокими оврагами, малорослые гномы, бежавшие туда от нашествия огромных злобных созданий, засеяли деревьями… Лес вырос, а от племени трудолюбивых гномов теперь не осталось почти никого… Луцик вот об этом, пожалуй, знает даже больше моего.

Гном чопорно поджал губы и кивнул.

— Тролли… — коротко он назвал врагов своего племени.

— Там, за Вражьим лесом, который переходит в Головастое ущелье, начинаются пустынные места, которые любой путник в наших краях обойдет стороной. Неясное творится там с тех пор, как Ильсинор выпустил Махаона из заточения. И никто не решался до сих пор вмешаться в мрачное течение темных загадочных событий, предзнаменований, на которые вот уже несколько десятилетий мы, чего уж скрывать, со страхом, да… закрываем глаза… Единственное, что я могу предположить, так это что Мастер Ю обрел тело…