Татьяна Тихонова - Заонежье, или Жизнь по ту сторону...

Сильная облачность скрывала от глаз землю, и до самого приземления неясно было, что там внизу, лишь по тому, что справа на горном плато спало, мирно сбившись в кучу, стадо овец, можно было думать, что здесь в предгорьях было какое-то поселение, и именно туда стремился эльф.

Свей, положив руку на рукоять меча, вглядывался устало сквозь обрывки тумана и не думал в эту минуту ни о чем. Он, как и все лесовичи, больше полагался на свое воинское умение да на удачу…

Узкая равнина, спрятавшаяся между хребтом Звенящим, который и вправду в период осенних ветров гудел всеми своими пещерами, сотворенными дождем и ветром, и пронизывающими его в это время года особенно часто, и Туманным перевалом, считающегося чрезвычайно опасным для путников, открылась глазу путников внезапно, лишь только дракон миновал облачность…

Здесь было значительно теплее, чем на Онеже, снег лежал белыми сверкающими шапками лишь на вершинах гор, внизу же только рыжая увядшая трава напоминала о том, что теперь зима.

Небольшие домики были рассыпаны по всему склону Звенящего хребта, и сейчас первые лучи восходящего солнца освещали приветливые из белого камня стены под красными черепичными крышами. Кое-где вился дымок из труб, и блеяли овцы, но вся деревенька выглядела еще спящей.

Свей с любопытством разглядывал приближающееся селение, а Ольсинор негромко сказал:

— Визания… Также как Ивию в свое время, ее пришлось скрыть от людских глаз… Здесь, в Козне, живут горные эльфы…

Дракон, покружив над красными крышами, выбрал небольшую полосу за околицей деревни и вскоре, тяжело пробежав по сырой земле, остановился. Как только всадники спрыгнули на землю, он выдохнул всей грудью и потянулся, расправив и отведя назад мощные крылья… Его маленькие глазки остановились на небольших стожках сена, торчавших по всему полю…

"Я бы съел бы сейчас кого-нибудь… и спать завалился…", — плотоядно хмыкнул мытарь.

"Спи… А поесть мы принесем, Ладогард…", — ответил ему Свей. — "Как ты думаешь, Ольсинор, накормят нас здесь?", — забывшись, он обратился к эльфу все также, молча, и улыбнулся.

Ольсинор, однако, оставался очень серьезным. Его взгляд озабоченно перебегал по ближайшим домам, уже через секунду размашистой походкой он направился по еле схватившейся утренним заморозком земле к самому крайнему из них. Белые волосы его сливались с белым плащом, и вся его высокая фигура была видна на этом поле, как на ладони. Лишь раз, уже возле одного из домов Ольсинор приостановился и оглянулся, и увидев, что Свей следует за ним, стукнул железным кольцом в деревянную крепкую дверь…

Дверь распахнулась точас же, словно их уже давно приметили и ждали. Однако, темный проход, открывшийся взгляду, был пуст. Но Ольсинора это не остановило. Он, нагнув голову, уверенно прошел вперед. Свей заметил, что и не темно вовсе в небольших сенях, а свет идет из небольшой двери, распахнутой в ожидании их.

— Ну, долго я буду вас ждать! — радостный чей-то возглас раздался из комнаты. — Ольсинор, друг мой!

В светлой небольшой комнатке было тесно от всевозможных вещей, шкафов, шкафчиков, этажерок… Везде были книги… какие-то рукописи, виднелись кожаные потертые переплеты толстенных старинных фолиантов, пожелтевшие листы пергамента разбросаны повсюду… И посреди этого книжного развала царствовал один-единственный человек. Нет, эльф… Свей сначала удивленно смотрел на него, потому что тот протягивал к ним руки, тянулся весь и сиял улыбкой… но не двигался с места…

Радушный хозяин, Латинда Козный, был давно прикован к креслу. Теплое, валяное из крашенной рыжей охрой овечьей шерсти, одеяло укутывало его неподвижные ноги.

Лесович очень смутился, увидев немочь хозяина, даже румянец бросился ему в лицо, когда он понял, что так бестактно разглядывал больного. И неловко бросился вперед и стал поправлять съехавшее на пол одеяло. А тот, рассмеялся и, похлопав по плечу Свея, спросил:

— Кто ж таков ты будешь? Больно на людей похож, да и не похож в то же время… А, Ольсинор?

Свей выпрямился. Смущение его прошло, приветливое, не очень старое лицо эльфа располагало к себе, и парень начал говорить одновременно с Ольсинором, отчего тот усмехнулся и повторил:

— Здравствуй, Латинда… Ты угадал… Человек перед тобой непростой…

— Подожди, подожди, Ольсинор! Дай, я угадаю сам… — Замахал руками на друга Латинда, — разве зря я день и ночь, оторванный по неволе от обычной жизни, корплю, собирая по крупицам были и истории?! Человек непростой, говоришь… Ну, так я даже и думать не буду, только лесовичи у нас от россичей пришлые! Ну?! Угадал, парень?!