Татьяна Тихонова - Заонежье, или Жизнь по ту сторону...

Проснувшись как от внезапного толчка, Свей вскочил. Утро солнечное, какое бывает зимой в очень морозные дни, заглядывало в выщербленные стрелами витражи. Дундарий расхаживал по комнате, раскладывая оружие, брошенное молодым князем на пол. Недовольно бурча себе под нос, он приподнимался на цыпочки, и складывал поднятое на стол.

— Доброе утро, Дундарий, — проговорил Свей, опять улегшись на согнутую в локте руку, удивляясь как размеренные движения домового вносят спокойствие в его мысли.

Домовой быстро обернувшись, улыбнулся в седую бороду.

— Утро доброе, утро светлое, Свеюшко… — но тут же скороговоркой затрещал, — и светлое и радостное… Люд-то со всей округи к городу потянулся, кто в лесах по заимкам сидел, нынче к тебе пристать хочет… Чтобы, значить, за землю нашу постоять… Слухи ходют, что орки-то недалече опять собираются… Драконы от Медвежьего перевала ушли, и опять нечистые потекли в наши края…

Свей поднялся и сел, привалившись к теплой стене, — там за стенкой была большая печь. "Да… никто, конечно, и не верил, что так быстро все закончится…", — думал он.

— Это хорошо, что люди собираются… — негромко проговорил он. — Хватит нам порознь воевать… Сейчас самое время объединиться. А что, Дундарий, собирай нам поесть…

Сбросив теплую из козьего пуха поддевку, Свей быстро прошел к рукомойнику, где уже висело большое льняное полотенце, вышитое красной затейливой вязью из цветов и трав летних. Шумно брызгаясь и фыркая, парень умылся и, надев впервые за много дней чистую из неотбеленного льна тунику с распахнутым на груди воротом, быстро вышел из залы.

Поднявшись по узким лесенкам на второй этаж, где у деда всегда размещались гости, Свей мгновение помедлил, но услышав голоса в приоткрытую дверь, уже не сомневаясь, вошел.

— Здравствуйте… — улыбнувшись, проговорил он.

Комната, где разместились Ольсинор и Рангольф, была небольшая, но очень светлая. Из единственного окна, стекленного прозрачным эльфовским стеклом, открывался вид на сверкающие снега на Онеже. Ольсинор стоял спиной к окну, и его доброжелательное лицо осветилось улыбкой.

— Здравствуй и ты, князь…

Рангольф приветливо кивнул головой. Он сидел в широком кресле, положив руки на стол. Длинные лавки, забросанные коврами и шкурами, стояли вдоль стен. Домотканые полосатые коврики и лохматые медвежьи шкуры были брошены заботливо на пол. Две большие печи исправно отапливали дом, но пол зимой всегда холоден…

Айин не было. Она была в соседней комнате, но не хотелось бы Свею, чтобы она сейчас вошла…

— Пришел я поговорить с вами, — начал Свей, задумчиво подбирая слова, — о том, как победить врага нашего общего… Ведь победа у Древляны, это еще только первый шаг к победе над темной ратью Изъевия… Новые его силы копятся у Медвежьего перевала. Хочу просить эльфов о помощи…

Рангольф посмотрел на Ольсинора.

— Об этом я тебе и говорил, Ольсинор… Но это в случае, если Изъевий не бросит все силы в одном направлении, — проговорил он, словно возобновляя прерванный приходом Свея разговор.

Ольсинор вздохнул. Его прищуренные глаза смотрели куда-то поверх голов лесовича и старого друга. Он словно хотел увидеть, что ждало их всех впереди…

— Ты, Свей, еще не все знаешь… Вчера Изъевий окружил главный наш город Гардоал… Когда звонит колокол на главной площади Гардоала, каждый эльф, где бы он ни был, слышит его тревожный или радостный звон, и знает, что пришла беда или радость… — Ольсинор говорил тихо. — Боюсь, что теперь нам придется просить тебя о помощи, князь. Через несколько часов вернется магнод, и тогда мы будем знать все в точности, пока же…

Ольсинор замолчал. Свей прошелся по комнате и остановился напротив эльфов. Эта новость не сказать, чтобы очень удивила его. Напротив, этого нужно было ожидать, и он говорил Рангольфу об этом. Взглянув на эльфа, молодой князь, увидел, что тот с тревогой наблюдает за ним.

— Откуда может получать помощь Изъевий? — не отводя от Рангольфа взгляд, спросил вдруг молодой князь. — Кто стоит за его спиной?

Рангольф посмотрел на Ольсинора. Тот молчал.

— Вы ведь знаете… — Свей переводил взгляд настороженных темных глаз с одного эльфа на другого.

Ольсинор неохотно проговорил:

— Плавающий замок… Откуда же еще?! — разведя руки, он посмотрел на Свея. — Наш Ильсинор был большой чудак. Очень добрый чудак… — вздохнув, добавил Ольсинор, — так вот его главным правилом было — не убей… Давно это было… Он, тогда еще очень молодой, странствуя по свету, собирал разные диковины, волшебные вещицы, которые всегда были его слабостью. Так вот в одном из ущелий он нашел амфору, заросшую уже окаменевшей грязью. Буквы на амфоре той начертаны были какие-то, он возьми да и потри надпись… Не успел он прочесть: "Не ты запечатал — не тебе открывать"…