Кристина Кашор - Проклятый Дар

Катса фыркнула.

— А третий путь?

— Третий путь — канаты.

— Но как они работают?

По почесал в затылке.

— На самом деле, элементарно. Они висят на большой колесе, которое лежит на боку на вершине, а к нижним их концам прикреплены платформы. Лошади поворачивают колесо, колесо тянет канаты, и платформы поднимаются.

— Это, наверное, страшно тяжело.

— Почти все используют дорогу. Веревки предназначены только для крупных партий товаров.

— И весь город стоит там, в небе?

Кивнув, По отломил себе еще кусочек хлеба.

— Но какой смысл строить город в таком месте?

По пожал плечами.

— Наверное, потому что это красиво.

— В каком смысле?

— Ну, с городских стен можно бесконечно смотреть на поля, горы, холмы. А с другой стороны — на море.

— Море, — повторили Катса.

Море ненадолго остановило лавину вопросов. Катса видела озера Нандера — некоторые из них были так широки, что противоположный берег едва виднелся вдали, но моря не видела никогда. Она не могла себе представить столько воды, не могла представить, чтобы вода бушевала и билась о берег, как говорят, это делает море. Рассеянно уставившись на стену комнатки Тилиффа, она попыталась вообразить это.

— Из города видны замки двух моих братьев, — произнес По, — они стоят на холмах у подножия гор. Остальные замки либо скрыты горами, либо слишком далеко.

— А сколько всего замков?

— Семь, — ответил По, — также, как и сыновей.

— Значит, один из них — твой.

— Самый маленький.

— И тебя устраивает, что он самый маленький?

По взял яблоко из вазы с фруктами на столе.

— Я очень этому рад, но братья не верят, когда я так говорю.

Катса их не винила. Ей никогда не приводилось слышать о человеке, который не хотел бы получить больше, чем у него есть. Гиддон постоянно сравнивал свое поместье с поместьями соседей, и даже Раффин, перечисляя претензии к Тигпену, никогда не забывал упомянуть разногласия по поводу точного прохождения восточной границы Миддланда. Она думала, что все мужчины таковы и что ей это безразлично, потому что она не мужчину.

— У меня нет амбиций моих братьев, — продолжал По. — Я никогда не хотел большого поместья, никогда не хотел стать королем или сюзереном.

— Я тоже, — проговорила Катса. — Я столько раз благодарила холмы, что сыном Ранды родился Раффин, а я — всего лишь племянница, дочь его сестры.

— Мои братья мечтают о власти, — продолжал он. — Им нравится участвовать во всех придворных распрях, они этим просто упиваются. Им нравится править своими замками и городами. Иногда мне кажется, что каждый из них хотел бы запять королевский трон.

Он откинулся на спинку стула и рассеянно провел пальцами по ушибленному плечу.

— Вокруг моего замка нет города, — добавил он. — Невдалеке есть один городок, но он сам собой управляет. И придворных у меня тоже нет. Это скорее просто очень большой дом, в котором я буду жить в перерывах между путешествиями.

Катса тоже взяла яблоко.

— Ты собираешься путешествовать.

— Я не могу все время сидеть на одном месте, как братья. Но мой замок так красив — это самый прекрасный дом на свете. Он стоит на утесе, у моря, и в утесе вырезаны ступени к воде. А балконы нависают так, что кажется, будто упадешь, если слишком сильно высунешься. Вечером, когда солнце спускается к воде, все небо становится багряно-золотым, и море вместе с ним. Иногда в воде можно разглядеть огромных рыбин невероятных цветов: они резвятся на самой поверхности, и на них можно любоваться с балконов. А зимой волны поднимаются очень высоко, и яростный ветер сбивает с ног — опасно даже выходить на балкон.

— Дедушка! — воскликнул он вдруг и, вскочив со стула, бросился к кровати. Катса про себя усмехнулась: видно, глаза на затылке сообщили ему, что старик проснулся.

— Ты рассказываешь о своем замке, мальчик мой.

— Дедушка, как ты себя чувствуешь?

Катса ела яблоко и слушала их разговор. Ее распирало от всего, что рассказал По. Никогда раньше она не думала, что на свете есть такие прекрасные места, что хочется смотреть на них вечно. Тут По повернулся к ней, и в его глазах заплясало пламя факела. Катса заставила себя дышать ровно.

— Я падок на красивые виды, — сказал он. — Братья всегда меня из-за этого дразнили.

— И это глупо с их стороны, — проговорил Тилифф, — не ценить могущество красоты. Подойди, дитя мое, — позвал он Катсу. — Дай поглядеть на твои глаза, это придаст мне сил.

Его доброта заставила ее улыбнуться, хотя слова были пустячны. Она села рядом с дедушкой Тилиффом, и они рассказали ей еще много чудесного о замке По, о его братьях и о городе Рора, парящем в небесах.