Мэри Герберт - Темная лошадь

— Собака! Бесчувственная свинья! Он оскорбил целый клан, а я ничего не могу поделать.

Они подскакали к шатру Пирса. Габрия как буря ворвалась внутрь и схватила свой короткий меч, тот, который она приняла из рук Габрэна.

— А ты говоришь, доверяй ему! — ярилась она, снова вскакивая на лошадь. — Я скорее гадюке доверюсь.

Нэра не удостаивала ее вниманием. Она доставила разгневанную девушку обратно на поле, где нетерпеливо ожидал Этлон. Следующие несколько часов она провела, тщательно обуздывая свое горе и гнев. Этлон обучал ее сражаться на мечах. Они начали верхом, здесь жеребец Этлона, Борей, мог помогать, уступая Нэре. Затем они спешились. Этлон заставил Габрию использовать все ее силы и умение.

Тысячу раз Габрия благословляла братьев за то, что они обучили ее основам обращения с оружием. Она не являлась соперником для военного вождя, но принятый ею облик мог не подвергаться сомнению, так как она сумела сражаться с Этлоном во всех его проверочных упражнениях. Ни одной женщине не могли быть известны те боевые приемы, которые использовала Габрия.

Этлон вконец измотал ее, как духовно, так и физически. Он караулил каждое движение Габрии, ожидая, что от злости или невнимательности она допустит ошибку. Он нарочно говорил ей колкости, отдавая краткие команды, и не давал ей никакого отдыха. Когда наконец поздним утром он остановился, Габрия, задыхаясь упала на колени, вся мокрая от пота. Этлон отступил назад и разглядывал ее. Слабый сигнал тревоги в его голове теперь бешено звенел, но он все еще никак не мог понять причин своей подозрительности. Юноша умел держать меч в руках и знал большинство основных приемов, но некоторые важные детали боя с мечами были ему неизвестны, хотя так не должно было бы быть. Кроме того, в его атаках была нерешительность, обычно не свойственная сражающимся мальчикам. Этлон вложил свой меч в ножны и свистнул Борею. Каким бы ни был секрет парня, последние несколько часов с очевидностью показали, что он обладает огромной решимостью. Это говорило в его пользу.

— Продолжай отрабатывать последние три приема, которые я тебе показал, — приказал вер-тэйн. — Помни о том, что надо сохранять равновесие, а то очутишься в пыли. Позднее я отведу тебя к седельному мастеру. — Он вскочил на коня.

Габрия смотрела на него, слишком уставшая, чтобы двигаться. Не задумываясь, она произнесла:

— Зачем? Мне не нужно седло.

— Нет, — ответил с сарказмом Этлон, — Нэра удержит тебя верхом. Но тебе нужны и другие предметы экипировки, приличествующие воину.

Когда жеребец затрусил прочь, Габрия прикусила губу. Она опять сделала это. Она, как дитя, допустила грубую ошибку. Вести себя правильно оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Обдумывая свой план, Габрия воображала, что она очень просто войдет в жизнь клана Сэврика, с большой легкостью и без особого труда играя роль мальчика, пока не поймает подходящий момент для вызова на дуэль лорда Медба. Если она умеет владеть мечом и луком, она сможет играть роль юноши так долго, сколько это будет необходимо.

Но Габрия никогда полностью не представляла, какое бессчетное множество различий существует между мужчиной и женщиной, не только физических и духовных, но также и социальных. Мальчик никогда бы не задал военачальнику вопрос о седельном мастере, так как он уже знал бы наизусть все, что входит в перечень воинского снаряжения. С другой стороны, кожаные изделия для себя женщины изготавливали сами. У них не было необходимости посещать шорника, так как он был мастером по изготовлению воинского снаряжения — седел, упряжи и кожаной экипировки — вещей, которые женщины использовали мало.

В кланах считалось, что место женщины — в шатре. Она находилась под защитой мужчин ее семьи или семьи ее мужа, а от нее, в свою очередь, требовалась покорность. Несмотря на эти ограничения в их жизни, женщины кланов были умны, деятельны и порою жестоки, но они понимали и разделяли общественные установления кланов и привычно им следовали. Никто из женщин не был допущен в военную дружину, совет или другие важные органы кланов. Только жрицы Амары и жена и дочери вождя занимали иное положение.

Как дочь Датлара, Габрия имела влияние в своем клане, а как единственная девочка в семье из пяти мужчин она росла в атмосфере любви, уважения и равноправия. Ее семья предоставляла ей больше свободы и доверия, чем большинству других женщин кланов, и она была счастлива и довольна. До резни Габрия даже вообразить не могла, чтобы притвориться юношей, или вступить в военную дружину, или объявить месть вождю.