Елена Клещенко: Северус Снейп и Отвратное зелье

По окончании урока профессор Снейп меня проигнорировал: сделал вид, что не расслышал, как я к нему взываю, и покинул класс, грациозно крутнув своим черным хвостом, в смысле, подолом. Ну, это по-любому гораздо лучше, чем приказ немедленно передать Дамблдору, что он, профессор Снейп, не намерен иметь со мной дела. Будем считать, что все обошлось?

В Хогвартсе, как всем известно, четыре факультета: Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф и Равенкло. Учатся на них, соответственно, гриффы, змеи, хаффлы и когти. Возможны также и другие наименования, производные от названий и гербов. Слизерин, например, другие факультеты называют также Viperian (что я перевела для себя как Гадюшник), а Равенкло — Water-Crow. Меня поселили в крыле Равенкло: у них и места достаточно, и теорией заниматься удобно — библиотека близко, и иностранцев на старших курсах сейчас много. В гостиной народ меня обступил, принялся расспрашивать. Я изо всех сил старалась быть любезной.

Анастасия Хитрых, можно просто Стэйси, из России, из Москвы (ну хорошо, сейчас — из Москвы, не разъяснять же подробно про деревню Ступино). Да, из семьи волшебников, наше имя известно с пятнадцатого века, «Хитрых» можно перевести как Smarts (конечно, я выбрала самый лестный вариант перевода!). Нет, я не чистокровная волшебница (меня предупреждали, что в Хогвартсе это больной вопрос, ну и пошли они со своими заморочками, не хватало еще врать! — впрочем, ничего страшного не случилось, даже наоборот, все как-то потеплели). Приехала на две недели, мечтаю сдать FOWL — Foreigner's Ordinary Wizarding Level, СОВ для иностранцев, с ними у нас на работу берут, в моем случае это зельеварение, история магии и гербология. Раньше училась в школе для нормальных, я хочу сказать, для магглов, потом два года, с тринадцати до пятнадцати, провела в Дурмштранге, но кончать курс не захотела. Почему не захотела? Хм-м… What's in English «потому что Дурмштранг — это гребаный совок»?

— Мне не понравились тамошние порядки. Много дисциплины, мало самостоятельной работы, кому какие курсы брать — решают профессора и только профессора, на каждый шаг разрешение. Среди студентов на словах товарищество, на деле подлости. (И плюс совершенно специальное отношение к русским, добавляю про себя.) Все, считается, равны, но некоторые равнее остальных.

Не знаю, читали ли они маггловского Оруэлла, но кое-кто засмеялся.

— Ну, Стэйси, все то же самое можно сказать и про Хогвартс, — заявил конопатый Юджин. — И про дисциплину, и про более равных…

Тут сразу несколько человек ему сурово возразили, чтобы не ставил на одну доску какой-то Дурмштранг с самим Хогвартсом. Я вежливо улыбнулась. Не знаешь ты жизни, Юджин. А то бы и вправду не сравнивал вашу дисциплину с той. И хвала Мерлину, что не знаешь.

Расспросы продолжались. Пришлось вытащить Маруську, пустить в камин, чтобы не наследила горячими лапами на дубовых полах. Ага, саламандра, по-нашему огневушка. Ложная кавказская саламандра, если быть точной. Нет, вот пальцем ее не… э-э, сам виноват. Это на вид она холодная, ей рассердиться — секунды не надо, пыхнет — и ожог второй степени. Больно, да?.. Ах, уже не больно? Класс! Ну, так вот, огневушка кавказская. Раньше действительно водилась на Кавказе, теперь они в основном содержатся в неволе.

Какая польза от нее? Пользы до фига и больше. Во-первых, огонь всегда при себе, в зимнем походе первое дело. (Ребята, вспомнив про русские зимы — в лесах мерзнут Сусанины и прочие партизаны, по улицам Москвы ходят белые медведи, — понимающе закивали.) Нет, сейчас, конечно, все не так страшно, а вот прапрабабке моей, когда она одна жила в лесу, без огневушки было бы, культурно выражаясь, плохо. Днем ты ее в мешочке на груди носишь, она, пока холодная, твоим теплом греется. Вечером все наоборот: сложишь дрова, пустишь огневушку — вот тебе и костер или огонь в печке, ей хорошо, а тебе просто прекрасно. Под котлом огонь разжечь, еще чего по мелочам… Прикуривать от саламандры нельзя, примета плохая и животному обида. Все остальное можно.

А еще она почту носит. Из любого огня в любой огонь. Наподобие вашей каминной сети… Да, видите ли, дело в том, что наши маги летучим порошком не пользуются. Наши печи несколько иначе устроены, мы в них не летаем, мы ими дома обогреваем. Человек в русскую печь… «может попасть только на лопате», чуть было не сказала я, но вовремя решила не углубляться в семейные предания — все же Англия, культурная страна. Человеку в русскую печь залезать неудобно, мы это почти не практикуем. Связь держим через огневушек. Совы тоже имеются, но вот как мне, например, гнать сову через Ла-Манш и потом еще через пол-Европы? — птичку жалко. Или, скажем, из Москвы в Новосибирск? У нас, понимаете, просторы.