Дмитрий Распопов - Осколки сердец

– Отец, я пришел к тебе как сын, а не как изгнанник рода. Ты выслушаешь мою просьбу?

Отец посмотрел на меня, затем обвел взором зал.

– Да, кто бы мог подумать еще двадцать лет назад, что я буду принимать у себя в замке Рыцаря Смерти… И кто бы мог подумать, что этим Рыцарем окажется мой собственный сын!

Я пожал плечами:

– Я к этому не стремился.

– Слушаю твою просьбу, сын, – отец приподнялся из кресла.

– Отец, я хочу, чтобы эта девушка стала моей спутницей жизни. Ты проведешь наш обряд?

Сидящие вампиры искоса посмотрели на меня, но никто не произнес ни слова.

Отец повернулся к Ал’лилель:

– А что скажешь ты, эльфийское дитя? Желание своего сына я услышал, но обряд нельзя провести, если вторая сторона не хочет этого.

Ал’лилель покраснела и едва слышно ответила:

– Да, я согласна. Я хочу быть с Каином.

Отец усмехнулся и спросил уже нас обоих:

– Когда вы хотите, чтобы я произвел обряд?

Мы отозвались хором, но сроки назвали разные:

– Сейчас, – сказал я.

– Завтра, – сказала она.

Взглянув друг на друга, мы засмеялись. Отец улыбнулся и принял сторону Ал’лилель:

– Думаю, твоя девушка права, ей нужно как минимум привести себя в порядок после дороги, а также выбрать соответствующее ее красоте платье для обряда.

Он подозвал управляющего слугами, отдал ему несколько распоряжений, а затем снова обратился к нам:

– Вами займутся слуги и подготовят к завтрашнему ритуалу.

К нам подошел управляющий и повел нас наверх. Там он нас силой разделил, заявив, что мне не положено смотреть на спутницу раньше времени. Поэтому меня он закрыл в комнате, а сам с Ал’лилель отправился дальше.

На следующий день я стоял в главном зале в ожидании, когда введут Ал’лилель, и с ужасом вспоминал вечерние и утренние процедуры, которым меня подвергли слуги. Но невольная гримаса сменилась улыбкой, когда я припомнил, как недоволен был моим черным плащом за спиной портной, долго не веривший в то, что я его не вижу, и требовавший, чтобы я его немедленно снял, так как он портит все его задумки.

Только убедившись – после нескольких неудачных попыток, – что снять плащ невозможно, он решил подобрать мне другой костюм, который бы с ним гармонировал. Когда он закончил свое творение, я подошел к зеркалу: на меня смотрел абсолютно незнакомый вампир, в чем-то черно-красном, но очень красивом.

Зазвучал гимн рода. Я уставился на парадную дверь и во второй раз за утро не поверил своим глазам. В зал ввели девушку просто невероятной красоты, одетую в воздушное белое платье. Я застыл и открыл рот от изумления. Такой Ал’лилель я еще не видел. При виде меня она скромно потупилась. Я подошел и взял ее за руку, не веря в то, что все происходящее – это реальность, а не сон. Все время, пока продолжалась церемония, я не выпускал руку своей невесты, словно боясь ее потерять. Видимо, испытывая схожие чувства, она сама постоянно проверяла, рядом ли я.

На пиру нас поздравляли все. Стремление увидеть Рыцаря Смерти оказалось сильнее страхов. Я понял, что именно это привело в наш замок столько соседей, они хотели посмотреть на меня и плащ. Ближе к ночи нас проводили в мою комнату, где установили большую двуспальную кровать и полностью сменили обстановку. Оставшись одни, мы сначала не знали, как себя вести, и смущались, раздеваясь и ложась в постель, отвернувшись друг от друга. Это был первый раз, когда мы остались одни, в защищенном месте, и могли наслаждаться. Немного полежав, тесно прижавшись, мы начали гладить друг друга, и вскоре перешли к более откровенным ласкам. Ночь была просто сказочной, нам не помешали ни наша неопытность, ни обоюдное волнение.

Проснулся я, когда солнце уже ярко светило в окно. Повернувшись на правый бок, потянулся и начал целовать спящую Ал’лилель. Она была прелестна. Ал’лилель сначала возмущенно морщила носик, но, проснувшись, стала отвечать на мои поцелуи.

В следующий раз мы проснулись только ближе к вечеру, зверски голодные. Выглянув из дверей и никого не заметив, я пробрался на кухню, нагрузил огромный поднос всем тем, что для нас там приготовили, и чуть ли не бегом вернулся к себе.

Так прошло три дня. Нам никто не мешал, и мы наслаждались друг другом. На четвертый день, ближе к обеду, когда мы лежали и разговаривали, раздался стук в дверь. Ал’лилель быстренько спряталась под одеяло, а я пошел открывать. На пороге стоял улыбающийся отец:

– Я знаю, что помешал вам, но мне необходимо поговорить с вами.