Дмитрий Распопов - Осколки сердец

Я даже не успел облегченно вздохнуть, как на меня накатила настоящая энергетическая волна. Она захлестнула меня и принялась разрывать на кусочки. Таких объемов энергии я не собирал даже тогда, когда уничтожил лагерь орков. Бившая в меня энергия не ослабляла своего напора, и я почувствовал, что еще немного – и не выдержу переполнения. Через несколько мучительных мгновений, когда я уже не мог встать с земли, поток начал ослабевать, но взамен пришло ощущение, что мое тело превращается в кусок льда. Сначала замерзли ступни, потом ноги до колен и выше, затем грудь, плечи, смертельный холод начал проникать в голову, и я вспомнил свое недавнее посвящение. Когда холод накрыл меня целиком, я потерял сознание.

Очнулся я оттого, что на меня что-то капало, и слышались рыдания. Открыв глаза, я увидел, что голова моя покоится на коленях у Ал’лилель, а она поливает меня слезами и зовет по имени. Заметив, что у меня дрогнули ресницы, она принялась трясти меня изо всех сил.

– Каин, очнись, Каин! Ты жив, Каин? – ее голос дрожал.

– Пока жив, но если продолжишь так меня трепать, то эта недоработка скоро будет исправлена, любимая, – с трудом разлепил я пересохшие губы.

Услышав мой голос, Ал’лилель снова заплакала, но в этот раз прижав меня к себе. Я почти не чувствовал ее прикосновений. Холод, который недавно охватил все тело, по-прежнему оставался в нем, я чувствовал его, хотя и лежал под палящим солнцем. Пошевелив рукой, я убедился, что тело свое ощущаю, как и раньше, но вот тепла тела Ал’лилель – нет. Решив отложить свои изыскания на потом, я попытался подняться, но был остановлен твердой рукой моей возлюбленной.

– Каин, лежи, тебе пока нельзя вставать, а я проверю, все ли у тебя в порядке, – произнесла моя ненаглядная, смешно хмуря брови.

Она опустила на меня ладони и принялась медленно водить ими по телу.

– Странно. Никаких повреждений нет, но ты ужасно холодный. Я даже подумала сначала, что ты умер. Все, теперь можешь подниматься и начинать целовать меня.

Я посмотрел на ее смеющееся лицо и заключил ее в объятия. Автоматически отметил ее удивленный взгляд, брошенный мне за спину. Уж таких-то взглядов я ощутил на себе предостаточно.

– Что там, Ал’лилель? – спросил я, убедившись, что за плечами по-прежнему ничего нет.

– Классный у тебя плащ, – с завистью протянула она. – Хочу такой же.

– А я хочу тебя, – сказал я, сильнее прижимая к себе ее гибкое тело.

Ал’лилель начала отбиваться.

– Нет, Каин, не здесь, ты с ума сошел! Я не хочу провести свой первый раз в окружении сотни трупов!

Я со вздохом отпустил ее и, поцеловав в губы, сказал:

– Тогда, думаю, нужно побыстрее уходить отсюда, пока никто не заинтересовался такими бурными магическими всплесками.

Она согласно кивнула. Мы в обнимку дошли до оставленной лошади. Подсадив девушку, я спросил:

– Не возражаешь, если мы поедем в замок моего отца?

Ал’лилель задумчиво на меня посмотрела:

– А когда я стану твоей спутницей?

Я засмеялся, обнимая ее ногу:

– Как ты думаешь, для чего я тебя туда везу? Сейчас это, наверное, самое спокойное место для того, чтобы провести обряд.

Она улыбнулась в ответ:

– Тогда у меня возражений нет.

Я шел, держась за стремя и отвечая на бесчисленные вопросы Ал’лилель о том, что делал, как жил без нее эти годы. Она хотела знать все. Я рассказывал и рассказывал, все время поглядывая на нее и улыбаясь, – она была прекрасна. Развевающиеся волосы, звонкий голос, раскрасневшееся личико… Наконец-то я мог этим любоваться, не опасаясь, что в следующий миг ее у меня отберут.

Так мы и двигались до самого замка отца, разговаривая и подшучивая друг над другом. Ночами мы спали, обнявшись и прижавшись друг к другу, но большего, чем поцелуи и объятия, Ал’лилель мне не позволяла. Грозно хмуря брови, она заявляла, что все произойдет только в замке и только после обряда, а то она знает случаи, когда молодые люди пользовались доверчивостью юных неопытных девушек, а потом бросали их.

Спорить и настаивать я не стал, решив, что несколько дней ожидания – ничто по сравнению с тем количеством лет, что я ее добивался.

До замка отца мы добрались без приключений. Наверное, моя открытая аура отбивала у всякого желание приблизиться, даже любимая иногда испуганно на нее косилась. Нас беспрепятственно, без единого вопроса пропустили в ворота. Только удивленные взгляды воинов провожали нас до входа в главное строение. Я повел Ал’лилель сразу в главный зал, поскольку был уверен, что отца оповестили и о моем прибытии и о том, что я не один. Открыв дверь, я убедился, что оказался прав: все Старшие вампиры рода сидели за столом. Когда вошли мы с Ал’лилель, воцарилось глубокое молчание. Я подошел к столу, но здороваться с сидящими вампирами не стал, так как, не принадлежа к роду Серебряного Тумана, обязан был сначала представиться его Повелителю.