Наталья Ткаченко - Друзья-подруги

В конце концов, Тхар бы не одобрила, если бы купец бросил обоз и побежал за ней, сломя голову, как бы ему этого ни хотелось.

Через час он уже ненавидел себя за это решение. Через полтора он разглядел далёкие силуэты, но из-за расстояния невозможно было определить, сколько их и в каком они состоянии. Сбежавшиеся обозные насчитывали то троих, то четверых, то пятерых. Последний вариант, впрочем, вскоре отпал — в какой-то момент цепочка растянулась по степи, и стало видно, что тёмных силуэтов четыре. Люди и орки стали строить испуганные предположения, кого недостаёт. Эльф молчал.

Тем временем один из возвращающихся вырвался далеко вперёд. По высокому росту и светлым волосам опознали Ллио, и тут же все замолчали, потому что кто-то бездумно ляпнул: "А где тогда Тхар?" И все поняли, что действительно, оставшиеся фигуры были слишком высокими и массивными для девушки.

И тогда Радег сорвался с места и бросился вперёд. В голове билось только имя самого дорогого сейчас существа, а в глазах плясала приближающаяся с убийственной медлительностью фигурка эльфа. Радег едва не сбил смертельно бледного юношу с ног, схватил его за плечи и закричал:

— Где Тхар?!

Эльф указал назад и побежал вместе с ним. Через полминуты их нагнал Риан, он же первым подбежал к девушке, которую нёс на руках Гаисхаш. Она была в сознании и без видимых ран, но застонала, когда Радег отобрал её у друга.

— Погоди, — остановил его Странник. — Сядь, я осмотрю её.

— Ноги, — коротко подсказал Гаисхаш.

Радег осторожно опустился на землю, продолжая держать девушку на руках и бережно прижимая к себе. Риан стал мягко ощупывать её ноги ниже колена, он долго молчал, и все вдруг услышали срывающийся голос Тхар:

— Я не буду ходить, да? Всё, мои дороги для меня закончились? — и девушка, захлёбываясь невыплаканными слезами, спрятала лицо на плече Радега, вцепляясь в его куртку как в последнее прибежище.

— Ну что ты, — мгновенно зашептал успокаивающе Радег. — Конечно, будешь! И ходить, и бегать. Обязательно. Не бойся. Всё будет хорошо. Не бойся, моя маленькая, — продолжал он шептать, прижавшись щекой к её лбу. Тхар вдруг подняла голову и немного удивлённо посмотрела ему в глаза, словно вдруг увидела в нём что-то, чего раньше не замечала.

— Правда, — кивнул он с такой уверенностью, какой сам от себя не ожидал. Девушка помедлила и вновь опустила голову, а Радег подумал, что даже если он ошибается, то всю оставшуюся жизнь будет носить её на руках, куда та захочет. Лишь бы она так же доверчиво на него смотрела, но чтобы боли в её глазах не было…

— На правой сильный ушиб, но ничего серьёзного, дня через четыре можно будет спокойно наступать. А вот левая… — эльф запнулся всего лишь на секунду, но ни от кого не укрылась его заминка, — несколько трещин, и очень сильный ушиб всей стопы и щиколотки. Тхар, тебе больно?

— Уже нет, — покачала головой девушка.

— Хорошо, значит, хотя бы это мне удалось, — кивнул со вздохом Странник.

— Риан, скажи, — потребовала она. — Настолько всё серьёзно?

Эльф отвёл глаза.

— Я сделаю всё, что в моих силах, но боюсь, встать на левую ногу ты сможешь не раньше, чем через неделю-полторы. А ходить — и вовсе через две-две с половиной. И, возможно, хромать ещё долго. Ну и ногти на ногах будут расти заново. И сапог тебе, скорее всего, придётся разрезать, снять не получится.

— Вот уж это совсем неважно, — фыркнула девушка и мужественно продолжила: — Главное, что я ходить всё же смогу! Ты только, пожалуйста, боль не возвращай, а то… — девушка замолчала и чуть вздрогнула. Радег инстинктивно крепче прижал её к себе.

— Конечно, — кивнул Странник, поднимаясь. — Пойдёмте к обозу, я тебя внимательнее осмотрю и наложу повязки.

Этим пришлось заняться уже на ходу. Тхар настояла, что им нужно как можно быстрее убираться подальше от взбаламученных их прогулкой тварей, и Радег был вынужден передать её на попечение эльфов и Мирелы. А сам проследил за отправлением обоза, добавил для симметрии второй фингал Гаисхашу (первый тому ещё при встрече навесил дядя), согнал вместе всех четверых и устроил допрос.

Выяснилось, что Гаисхаш предложил старшему Алленгоранле дойти до Пустошей проверить, водится ли там кто-нибудь. Дирелл не смог отказаться, потому что это означало бы, что он трус, а эльфы трусами не бывают. Потом эти двое всячески выгораживали друг друга, невзирая на то, что ясно было — оба виноваты. Пререканиями они занимались и в Пустошах, поэтому проморгали огромную змею-удава, и лишь своевременное вмешательство Цедарга, со всей дури рубанувшего секирой по хвосту чудовища, спасло их от смерти. Судя по сбивчивым рассказам, потом началась свистопляска: змея извивалась, сворачивалась в кольца, бросалась на всех подряд, эльфы стреляли, орки размахивали секирами, пока, наконец, не добили пустошную тварь. Пока орки поздравляли друг друга, а Дирелла рвало в сторонке, Ллио огляделся и обнаружил лежащую на земле и от боли неспособную даже стонать Тхар. Девушку, которая и лук-то натянуть не успела и вообще стояла в стороне, уже издыхающая змея задела хвостом: сначала ударила спереди под коленями, потом по ступням. После первого удара у Тхар от боли подкосились ноги, и второй, к счастью, пришёлся только по левой.