Катерина Шишканова - Янтарин

— Настоящие воины не плачут, — тихо и не убедительно выдавила Фелиша.

— Ты не воин, — припечатал Феликс. И безжалостно добил, — ты — девчонка. Даже в храм тебя отправляют переодетой парнем, потому что ты всего лишь девчонка.

— А ты… — глаза её беспорядочно заметались от предмета к предмету, выискивая подходящее сравнение. Взгляд зацепился за стол. — А ты… а ты тоже не парень! Настоящие парни держат в руках мечи, а у тебя гусиное перо и чернила на коже, вот! — И совсем одуревшая от первой в жизни ссоры с братом, ляпнула, — поэтому мама меня больше любила!

Феликс резко побледнел, негнущимися пальцами сорвал кулон, до этого бережно скрытый за воротом рубахи, швырнул его под ноги сестре, и выскочил в коридор, открыв дверь пинком ноги. А Фелиша, напуганная и растерянная, шлёпнулась на колени, подтянула к себе драгоценное украшение и ещё долго молча сидела на ковре, не меняя позы. Только янтарная капля поблёскивала в свете почти полной луны, бесцеремонно заглядывающей во все окна палаца. Как слеза, так и не скатившаяся по щеке принцессы.

— Этот, который в центре, — уверенно сказала Таша, безошибочно указав направление кивком головы.

Веллерен задумчиво проследил в указанном направлении, оценил яркую картинку, заляпанную элем и парочкой выбитых зубов. Уделил особое внимание действующим лицам — троим медведеподобным мужикам, увлечённо месившим ещё одного, не такого внушительного и не такого заросшего. Пожалуй, даже вообще не заросшего, что в этих краях было несколько непривычно. Того самого, на которого указывал перст принцессы. Ошиблась? Таша?! Вампир ещё внимательней вгляделся в центрового. Довольно смазливый, но без самолюбования, раз не страшиться подставлять харю под такие кувалды. На высокой скуле, там где бугрился шрам от давнего ожога, наливался синяк, чётко очерченные губы слегка припухли — то ли от слишком страстного поцелуя женщины, то ли от не менее страстного поцелуя вражеского кулака. Хмыкнул. Сатанеющие громилы утроили усилия, но достать жертву так и не смогли. Избиваемый на первый взгляд, на второй оказался весьма проворным малым — ловко отмахивался из крайне неудобного положения, орудуя раскуроченным табуретом, кружкой с элем и даже подвернувшейся под руки сочно-рыжей разносчицей, которую удачно запустил в лапы самого здоровенного. Предварительно чмокнув в щёку. Посетители заведения вели себя спокойно, отсев поближе к стенам и освободив драчунам пространство в центре из чего следовало, что подобные дружеские посиделки здесь устраиваются дольно часто. Мебель вокруг сплошь дубовая, так что если и покалечатся, то ощутимого урона заведению не нанесут, а убьётся кто — на одного дурака на земле меньше станет. Опять же польза обществу.

Потасовка немного поутихла — сосватанная здоровяку рыжуха несколько охладила его пыл, заставив забыть товарищей и уединиться с кружкой эля и всё той же девицей где-то в углу. В центре драки из-под ярко-золотой чёлки сверкнул по-кошачьи хитрый серый глаз, на секунду масляно уставившийся на Ташу. Словно почувствовав его взгляд, принцесса едва заметно улыбнулась, чуть застенчиво и в то же время завлекательно прикусив нижнюю губу.

— Вы уверены?

Таша кивнула ещё раз, щелчком пальцев привлекая к себе внимание скучающего за стойкой кабачника.

— Абсолютно.

— Вы его знаете?

— Нет, конечно же. А вы?

— Вы будете удивлены, но… да. Его зовут Гельхен. Прозвище, хотя он его и не любит, Феникс.

— Почему?

— Больно живучий, — Веллерен хмыкнул, вспомнив все те неясные слухи, что пыльным ковриком катились следом за этой фигурой. — Его очень часто пытаются прибить и самое поразительное, каждый раз находятся неоспоримые доказательства того, что действительно пустили на корм ракам, развеяли по ветру или отправили кормить червяков. Я и сам однажды видел, как одна сволочь пырнула парня под лопатку. Даже пульс ему прощупал. И вот пожалуйста — жив, здоров и даже не протух. Правда, это было десять лет назад, мальцу было не больше шестнадцати, а его уже знали и не любили. С тех пор, он, кажется, совсем не изменился — всё такой же… хм… задиристый.

— Может, не он?

— Пахнет во всяком случае так же.

— Правда? — покладисто купилась Таша. — Чем?

— Элем и девками. Он повеса и волокита. Известный смутьян, но хороший воин. В прошлом. Теперь зарабатывает на жизнь вольным наймом, что не возвышает его в моих глазах. К тому же этот тип, как я слышал, имеет весьма зоркие глаза и чуткие уши, а это не лучшее качество для его профессии. Поэтому к его услугам прибегают крайне редко, в самых крайних случаях, а вот гонорар получается заоблачный.