Появление тринитария [3] Тринитарий — нищенствующий монах.
вызвало у шинкаря некоторую растерянность. В недоумении глянул в открытую дверь кухни. Скудное на тепло светило обозначило межень [4] Межень — полдень.
. Не пристало скитальцам в таких местах, в такое время присутствовать. Не случилось ли худого в миру?
— Что привело святого брата под мой кров? — заегозил шинкарь.
Святости в госте, что в пегой свинье учености. Грязен, зарощ, левый глаз бел. Не бельмом закрыт — сварен в пыточной каленым железом.
В рвении приветить, освободить тринитарию пройти, хозяин наградил пинком забредшую в зал зачуханную собачонку. Пес недовольно визгнул, но не оставил подбирать осклизлую блевотину. Трясся и давился от голода.
— Не тревожься, саин [5] Саин — уважительное обращение к мужчине.
. Я лишь обогреюсь и отдохну.
Неуютно не только шинкарю. Ни с чего заспешил крестьянин, более часа цедивший из кружки хмельную выходившую брагу. Быстро выглыкал остатки, наскоро навернул онучи, вбил ноги в сапоги и ушел, бурча под нос, явно не молитвы. Нет в молитвослове упоминания «одноглазого козла». Но к словам ли в сердцах сказанным цепляться? Другое сомнительно. Вставал ли ругатель когда-нибудь за плуг? Засеивал ли пашню? Мог ли подобающе обиходить худобу [6] Худоба — крестьянская живность (куры, утки… и т. д.).
? Справить и починить упряжь? Ответы крестьянин унес с собой. Да и кому в шинке дело до чьих-то там ответов?
Следом пахарю поднялись игроки в кости. У обоих глазенки, что колосья на ветру — туда-сюда, туда-сюда. На запястьях браслеты шрамов. Не от кандалов ли? Не колодок ли каторжных? Свернув скоренько забаву, разделили без спора и дрязг деньги с кона и за дверь. Ни хозяину прощай, ни образам поклона.
Музыкант-побирушка, мурлыкавший…
Жан был наедине с подругой милой…
Узрев его орудие труда,
Подруга всполошилась: «Ах, беда!
Ну и махина, Господи помилуй!
В живых мне не остаться никогда!»
Попридержав тревог первопричину,
Жан с милой не спеша повел игру,
Орудие вогнав наполовину.
«Жан, глубже! Ничего, что мир покину:
Ведь все равно когда-нибудь помру…*»
…заткнулся, отставил инструмент в сторону. Но его беспокойные пальцы продолжали барабанить ритм прилипчивой мелодии.
Эйгер облюбовал себе местечко. Окошко, с мутным загаженным мухами стеклом, едва пропускало солнце. Белесое пятно лежало на столешнице, слабо грея черное дерево.
— Не найдется ли перо и бумага, саин? — обратился Эйгер к мявшемуся хозяину.
— Должны быть, — нехотя отозвался тот. Сам грамоте обучен, оттого и здоровое недоверие к грамотеям.
— Подай. Я оплачу.
— Как можно, святой брат! — изобразил обиду шинкарь. Уж лучше бы и не пытался.
— Мух с чернильницы вытряхни, — напутствовал показное рвение тринитарий.
Испрашиваемое подали и тыркнув перо в чернила, он начал скоро писать. Строки ложились размашисто и чисто, без запинок и клякс. Рука, ведомая вдохновением, не знала устали. Все что изложит, обдумано загодя и многократно.
— Сколько за доставку в Лабур? — не оторваться Эйгеру. Очень уж здорово выходило. Не испортить бы. Усердием.
— До ратуши полгроша, а если конкретно кому-то, по договоренности.
Тринитарий цокнул — дорого просят, барышники. Ни совесть, ни заповеди им не указ.
Деревенька, кажется Вожес — указатель на въезде залеплен грязью, Эйгеру не глянулась. Улочки сплошное болото, мостки погнили, солома на многих крышах сопрела, хозяйства скудны. Три воза его обогнали, и никто не вызвался подвезти. Местный поп, от великого ли ума? согнав человек двадцать народу, под молитву и ругань, распугивая гусей и уток, засучив рукава новенькой рясы, топил в пруду молодую ведьму, намотав на кулак её черную косу. Чернокнижница по-волчьи выла, царапалась и вырывалась. Справиться с ней не помогали ни усилия взапревшего праведника, ни распевное «Отче Святый». Но доброхоты уже тащили багры и «чуху» — дубовую колотушку бить сваи.
Выбор шинка неслучаен — выше по улице почище и посветлей, а кухню учуешь с улицы. Но на вывеске «Сома и Щуки», красным, выделен знак почты пфальца [7] Пфальц — обозначение провинции и титул. Кроме того существовали ландграфы, маркграфы, бароны, шатилены.
. Здесь оставляли или лично вручали почтарю, переправить послание в ближайший город.
— У вас очень утомленный вид, святой брат, — служанка быстренько выставила кружку с разноса. — Не побрезгуйте, угоститесь. Мед с водой.
Читать дальше