Александр Рудазов: Шумерские ночи

Худенький подросток с трудом поволок тяжеленную корзину, кое-как взгромоздив ее на плечи. Похоже, старый Халай не слишком сытно кормит своих учеников — кожа плотно обтягивает хребет и ребра мальчишки, лопатки выступают парой крошечных крылышек.

Горшечник окинул его внимательным взглядом — да уж, этот юнец даже спиной умудряется проявлять дерзость. Мастер опустил руки к поясу, покачал головой и крикнул:

— Отрок, а ну-ка, вернись обратно!

Креол развернулся, злобно посмотрел на лоснящегося от пота Ахухуту, поставил корзину на землю, с хрустом распрямился и подошел к прилавку.

— Чем еще могу услужить, почтенный мастер? — с явным вызовом в голосе спросил он.

Ахухуту снова покачал головой, а потом с удивительной для такого тучного человека ловкостью перегнулся через прилавок и ухватил Креола за ухо.

В его широкой ладони таких ушей мог бы поместиться добрый десяток.

— За что, почтенный?! — завопил от боли мальчишка, извиваясь под безжалостной рукой горшечника. — За что?!

— В страданиях твоего уха виновата твоя рука, — усмехнулся мастер, продолжая расправу. — Ты что же — думал, что я не замечу, маленький вонючий маским?!

— Пусти, блевотина Нергала!!! — яростно взвизгнул ученик мага. — Я тебя убью!!!

В ответ Ахухуту выкрутил ухо так, что у Креола брызнули слезы, а рот раскрылся в беззвучном крике. Кое-как перемогая боль, он пошарил у себя в набедреннике и вытащил из складки кошель с тремя снизками золотых и серебряных колец. Ахухуту протянул свободную руку, забирая свои монеты, кропотливо пересчитал их и только после этого выпустил многострадальное ухо. Оно покраснело и распухло так, что стало похожим на ломоть сырого мяса.

— Запомни то, что я сейчас скажу, ничтожный щенок, — наставительно произнес Ахухуту, цепляя кошель обратно к поясу. — Я знаю, что слишком много монет слепят глаза, но перед тем, как что-то сделать, всегда лучше подумать. Недооценка задачи — верный путь к провалу. Я сижу в этой лавке уже двадцать лет и за это время повидал столько карманников, сколько тебе и не снилось. Если бы меня мог безнаказанно обокрасть такой неумеха, как ты, я бы давным-давно пошел по миру с чашей для подаяния. Поэтому вот тебе мой совет: иди и потренируйся как следует на чем-нибудь попроще, а потом возвращайся и попробуй еще раз. Только уже не со мной — если я поймаю тебя снова, то уже не буду так милосерден. В следующий раз я передам тебя страже суда, отрок. Ты ведь знаешь законы? Я свободный авилум, а в этом кошеле две серебряных снизки и одна золотая. В каждой снизке по шестидесяти колец, каждое кольцо весит сикль. Сто двадцать серебряных сиклей и шестьдесят золотых! До шестидесяти серебряных сиклей — малая кража, но свыше шестидесяти — уже большая, и за нее полагается смерть! Запомни это как следует, отрок!

— Я запомню! — сквозь зубы процедил Креол, кривясь от боли и злобы.

В глазах его светилось лишь одно желание — убить, растоптать, уничтожить!

Пузатый горшечник смерил худенького подростка снисходительным взглядом, а потом упер руки в бока и раскатисто захохотал.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, отрок! — пробасил он, отсмеявшись. — Ты думаешь, что как только окончится твое ученичество и ты познаешь тайное Искусство, то возвратишься и превратишь меня и мою лавку в кучу пепла!

Креол изумленно открыл рот и густо покраснел. Именно об этом он и думал.

— Оставь эти глупости, отрок! — покачал головой Ахухуту, взлохмачивая Креолу волосы. — Если под этой смоляной копной есть хоть немного ума, ты поймешь, что сейчас я оказал тебе услугу, преподав полезный урок! Поверь, если наставление приправлено колотушками, оно запоминается куда лучше!

— Почтенный мастер, я благодарен тебе за наставление, — с великим трудом выдавил из себя ученик мага. — Позволь спросить — что меня выдало? Я клянусь благим Думузи, что ты не увидел и не почувствовал, как я срезал твой кошель! Как же ты узнал, что это именно я взял его, а не какой-нибудь другой вор?

— Ах-ха-ха-ха!!! — залился хохотом Ахухуту. — Твоя правда, отрок, ты довольно ловок с ножом — самой кражи я не заметил. Но вспомни пословицу — ворованный скот можно спрятать хоть в могилу, но холм все равно его выдаст. Так что в следующий раз прячь добычу лучше — твой набедренник едва прикрывает чресла, где уж скрыть под ним такой большой кошель… А теперь вернись к чашам, купленным твоим учителем, и отнеси их домой, пока я не добавил тебе еще тумаков! Я и так уже потерял с тобой слишком много времени, а мог бы истратить его на работу!