Джин Вулф - Солдат Сидона

Я принес его, объяснив, что не нашел узел, чтобы развязать его.

У Тотмактефа есть маленький нож, но он падал всякий раз, когда Тотмактеф пытался взять его в руки.

— Веревки невозможно перерезать, — сказал Сахусет. Он взял у меня свиток (но не этот), и веревки упали сами, как только он коснулся его. Оказалось, что это вообще не веревки, а маленькие черные змеи, которые поползли по земле со скоростью бегущего оленя, и больше я их не видел. Чаниу развернул свиток, покачал головой и протянул его Сахусету.

— Разве он написан не знаками мой древней страны? — сказал Тотмактеф. — Если ты захочешь, я прочитаю его тебе, о Благородный Чаниу.

— Ты не должен его читать, — сказал ему Чаниу.

Сахусет поднял с земли, на которой мы сидели, черные веревки и перевязал свиток. — И я, — сказал он, — во всяком случае в это время и в этом месте, но свиток мой. Вы согласны?

Чаниу кивнул. Тотмактеф тоже, хотя я видел, что против своей воли.

— Латро? — обратился ко мне Сахусет. (Так называет меня жена.)

— Ты сказал, что я обещал его тебе, — сказал я. — Я отдаю его и освобождаюсь от обещания.

— Все согласны, — торжественно сказал Сахусет и спрятал свиток на себе.

Моя жена говорит, что эти люди отвезут ее домой.

Я ОПЯТЬ говорил с Чаниу. Нас всех послал на юг сатрап, который хотел, чтобы мы исследовали реку так далеко, как только возможно. В Нубии Чаниу узнал, что царь схватил Камеса. Я и остальные освободили его, но при этом меня и Мит-сер'у схватили. Чаниу и все другие решили, что я мертв.

Есть место, где река делится на два рукава, которые называются Голубой и Белый. Наш корабль поплыл по Голубому так далеко, как только смог, и Чаниу и еще одна женщина спрашивали всех, кто им встречался, об истоке Великой Реки.

Потом корабль развернулся, доплыл до развилки и плыл по этому рукаву до тех пор, пока мог, видя странные картины и разговаривая со многими странными людьми. Сейчас они возвращаются к сатрапу.

КОРАБЛЬ, о котором я писал, вытащен на берег. У нас был большой пир, много плясок, много еды и питья. Сейчас все спят. Я сижу у костра. Я знаю, что съел слишком много, и если бы я выпил так много пива, как Мит-сер'у, то вообще не мог бы думать.

Она очень счастлива. Чаниу пообещал, что, ради меня, даст ей богатый подарок, когда мы расстанемся; у него много золота. Царь тоже сделает ей подарок, когда мы взойдем на корабль. Корабль вернет ее домой, хотя путешествие будет длинным. Я тоже должен быть счастлив, как и она, но нет, не получается. Как можно быть счастливым, если расстаешься со своей женой и детьми?

И невозможно быть счастливым без Фалькаты. Я знаю, что она висела у меня на боку задолго до того, как я познакомился с Мит-сер'у. Я не помню, что знал Мит-сер'у до того, как приехал в Речную Страну. Если бы мы тогда были вместе, я бы это почувствовал.

Я ДУМАЛ, что я один не сплю. Но тут есть еще одна женщина с большим котом. Они не подходят близко ко мне, но что-то ищут среди спящих. Когда я решил, что они наконец-то ушли, они вернулись.

Царица, едва держась на ногах, подошла ко мне. Ей хотелось рассказать кому-нибудь, какая она счастливая; она много говорила об этом, а потом подняла свое платье и показала то, что я мог бы иметь, если бы захотел. Я не захотел, отвел ее во дворец и положил рядом с царем. Из таких вещей ничего хорошего не выходит.

Что ищут эта высокая женщина и ее кот? Пока я говорил с царицей, они подошли совсем близко. Кот совершенно черный, ни единого белого пятнышка. Я всегда думал, что такие коты должны быть пятнистыми. Я должен кого-нибудь спросить об этом.

Я ПРОСНУЛСЯ рано, уже на корабле. Не спали только мой часовой и одна женщина. Часовой приветствовал меня, и я сказал ему, что он может идти спать и я подежурю за него.

Эта женщина — жена Сахусета, мудрого человека Речной Страны. Я объяснил ей, что пытаюсь вспомнить, как попал сюда. Она сказала, что я забываю все намного быстрее, чем большинство людей, хотя со временем все забывают, а время заставляет забыть все. Она показала мне кожаный футляр, в котором лежит этот свиток, и сказала, что он содержит мою память. Сейчас я прочитал достаточно и понимаю, что она сказала правду.

Я рассказал ей все, что помню — отца, мать, наш дом, наши поля, и как я бросил свой меч, Фалькату, в реку и как речной бог вернул мне ее.

Она в ответ рассказал мне, кто она такая, и предложила рассказать обо всех важных людях, спавших на корабле. Больше всего, сказала она, воинов царя (она не знает их имен), матросов, совсем не важных, и моих солдат, которые, по ее словам, тоже менее важны. Я запротестовал и сказал, что с тех пор, как они стали мои, они важны для меня; но она все равно не знает их имен.