Цвет Надежды

— Минуту, и я вернусь.

Гермиона действительно вернулась быстро. Гарри даже не успел понять, как относится к новообретенной информации. На ее протянутой ладони был пузырек с зельем.

— Что это? — удивился Гарри.

— Зелье от головной боли.

— У меня голова не болит.

— Сейчас заболит, — невесело усмехнулась Гермиона.

Гарри взял протянутый флакончик и выпил содержимое одним глотком. Гермиона увидела, как он на миг поморщился, а потом принялся разглядывать опустевший флакончик, и ей вдруг стало страшно. Примени сейчас кто-то по отношению к ней заклятие империо , или же кто другой прими Оборотное зелье, и Гарри легко и безропотно выпьет яд, например. Как же он доверял. Даже после ее признания, даже сейчас, когда злился. Верил ей, как не верил, возможно, даже себе. Гермиона подумала, что стоило бы сказать ему об этом, напомнить об осторожности, но она лишь потерла ноющий висок. Бесполезно. Доверие — это часть Гарри, как недоверие — часть Драко.

— Возможно, мне не стоило говорить тебе это сейчас. Но… мне показалось, что Дамблдор этого хотел. Да и ты вправе знать.

— Что знать?

Гарри на миг задумался, а потом неуверенно кивнул.

— Кажется, мы встречались с Роном. Это же было тридцатого?

— Да. Мы… должны были встретиться с Роном.

Гарри вдруг почувствовал, как сердце отчего-то пропустило удар и понеслось вскачь. Ведь он чувствовал. Он знал, что что-то случилось в тот день. Не могла Гермиона, милая, славная Гермиона, ни с того ни с сего удариться в слезы, а потом грустить, места себе не находить несколько недель, срываясь, отмалчиваясь. Что-то произошло. И Дамблдор знал. И… Малфой знал.

— Мне стерли память?

Гермиона кивнула, с болью глядя в потемневшие глаза друга.

— А… настоящий день. Его… как сделали? Откорректировали?

— Маховик времени. Дамблдор просто вернул нас.

— Нет. Он… предоставил мне выбор.

— И ты отказалась? Почему?

— Он попросил помочь Малфою.

— Ты даже не можешь представить, насколько.

— И… чем ты должна была помочь?

— Не знаю. Дамблдор не сказал.

Гермиона пожала плечами и кивнула одновременно.

— Что там произошло?

Надо же. Гермиона молчала об этом несколько месяцев, а вот сегодня пересказывала эту историю во второй раз. За время, что длился ее изрядно сокращенный рассказ, Гарри не проронил ни слова. Гермиона обрисовывала в общих чертах события, участницей которых стала, и сама удивлялась, что пересказ истории, длившейся, как ей казалось, вечность, сейчас не занял и десяти минут. А все потому, что она говорила лишь о фактах. В этом рассказе не было ее страха, не было сдержанности Нарциссы Малфой и надменности Люциуса Малфоя, здесь не было шипения Темного Лорда и… «поверь мне» Драко Малфоя тоже не было. Лишь хронология событий. Гермиона впервые подумала, что понятия не имеет, что происходило в это время с Гарри. А ведь что-то же происходило. Сейчас она осознала это отчетливо по тому, как Гарри сжал кулак, так что побелели костяшки пальцев, по тому, как напряглись его плечи, и остекленел взгляд.

— А потом Дамблдор вернул тебя и предложил мне сохранить воспоминания.

Гермиона замолчала, и в коридоре повисла напряженная тишина. Девушка смотрела на знакомое лицо и понимала, что готова сейчас к тому, что он закричит, выплеснет эмоции, разозлится, но Гарри молчал, разглядывая что-то на каменном полу.

— Что там было, Гарри? — едва слышно выговорила она.

— Ничего особенного, — медленно произнес Гарри, отгоняя воспоминания о холодном смехе, заставлявшем бежать мурашки вдоль позвоночника, о лихорадочном блеске красных глаз и направленной на него волшебной палочке. Палочке, убившей его родителей. Воспоминания, казалось, вырванные с корнем древней магией, сейчас врывались в сознание. Обрывками. Неясными потоками, словно кровь, бьющая фонтаном из раны. Почему такая странная ассоциация? Гарри не знал. Может оттого, что в висках пульсировало, несмотря на принятое зелье.

— Ничего. Так что там дальше? Получается, ты… влюбилась, — слово далось с трудом, — в Малфоя из-за того, что тебе предложили ему помочь?

— Нет… Гарри. Все было не так. Это… Господи! — Гермиона прижала ладони к щекам. — Это все сложнее, чем выглядит. Просто тот день показал, что Малфой совсем другой и…

— Милый и добрый… — монотонно проговорил Гарри.

— Нет. Просто оказалось, что он может жертвовать собой ради других и… вообще. Его дом — паршивое место. Ты даже не представляешь, насколько, и…