Александр Розов - Драйв Астарты

- Браво! – Кватро похлопал в ладоши, - Ваш скептицизм великолепен. Скажите, а к решениям американской юстиции вы относитесь также скептически? Вы верите в обоснованность хотя бы одного обвинительного приговора?

- Ну, вообще-то наши суды считаются достаточно объективными, - ответил Сноу.

- Вот как? А я вас уверяю, Нил: любой американский суд вынес бы обвинительный приговор на основании даже половины доказательных материалов, имеющихся по данному делу. Нет, даже четверти! Вы будете спорить с этим?

- Ну… - репортер задумался, - Видимо не буду, но наш суд заслуживает доверия.

- Вашего доверия, - уточнил математик, - Причем, доверия, обоснованного чисто субъективно, через личную симпатию. А объективно о судебных ошибках в США написаны целые тома. Но не будем в это углубляться. Просто, у меня имеются не меньшие основания доверять тиморской юстиции, чем у вас - американской. И я оцениваю ситуацию исходя из этого.

С периферии зала выкрикнули вопрос.

- Доктор Чинкл, вы испытываете личную симпатию к режиму Красных кхмеров?

- Я считаю, что политический режим - это не девушка, чтобы испытывать к нему симпатию. Это - инструмент, который в той или иной мере может поддерживать материальный прогресс, рост благосостояния граждан и рост качества их жизни. Остальное уже менее существенно.

- И не важно, какой ценой это поддерживается? – уточнил Сноу.

- Вопрос не простой, - сказал Кватро, - У каждой из современных развивающихся социальных систем есть скелет в шкафу. Так, западная цивилизация нового времени развилась за счет грабежа колоний и обращения их жителей в рабство.

- Но это уже в прошлом, - возразил репортер.

Кватро Чинкл покачал головой.

- Не совсем в прошлом. Иначе бы в серьезной западной прессе не мелькали призывы вернуться к истокам. Вопрос: Куда обращена данная социальная система: к своему понятному феодальному прошлому с твердыми моральными устоями и культурной традицией, или к гораздо менее понятному будущему? По моему опыту, речь о цене прогресса заводят для агитации за возврат к «Старому Доброму Прошлому». О цене регресса, заметим, при этом молчат. Сегодня, как и всегда, у прогресса есть цена. Мы знаем, что в начале индустриальной эры, ценой машинного прогресса было падение качества жизни людей. Индустриализм - это конвейер Тейлора. Люди для него – это тягловый скот, способный крутить гайки. Постиндустриальный прогресс - это креатив, который не может быть обеспечен тягловым скотом. Для постиндастриала необходим человек, имеющий высокое качество жизни, в частности - благосостояние, свободу и свободное время, чтобы реализовывать эту свободу. Вот почему постиндустриальный прогресс не может проводиться ценой падения уровня и качества жизни людей. Какой угодно ценой – только не этой. Цена прогресса все равно может оказаться достаточно высокой, но в любом случае, я считаю, что качество человеческой жизни дороже.

- Уфф! – произнес Сноу, - Слишком много информации сразу. И не все понятно. Вы говорите, что цена прогресса может быть высокой. А в чем она может выразиться?

- Например, - ответил Чинкл, - в разрушении всеобщей шкалы ценностей и статусов, которая сопровождала цивилизацию со времен Древнего Египта. Обыватель в любой развитой стране западного образца, привык к универсальному социальному компасу, который в каждый момент времени позволяет сравнить двух людей по статусу. За счет этого, обыватель знает, кто выше, а кто ниже его на социальной лестнице, и кто идет вверх, а кто скатывается вниз. Разрушение лестницы для кого-то станет трагедией.

Нил Сноу покрутил головой и энергично почесал гладко выбритый подбородок.

- Минутку, что значит: нет социальной лестницы и нет шкалы ценностей? А каким образом люди определяют для себя цели, как они ориентируются в жизни?

- Как хотят, так и определяют, - ответил Чинкл, - Известно множество вариантов жизненных целей, на любой вкус. Выбирай и живи. Или сам придумай свою цель.

- Ну, знаете… - репортер покачал головой, - Это жестоко по отношению к людям!

- Смотря к каким, - сказал математик.

- Ну… - репортер задумался, - по отношению к большинству обычных людей. Они привыкли соотносить свои взгляды и действия с общепринятыми стандартами.

Математик улыбнулся и развел руками.

- Я же говорю: у прогресса есть цена. Это далеко не первый случай, когда людям приходится от чего-то отвыкать и переучиваться. В Меганезии нечто подобное было реализовано в первые годы после Алюминиевой революции.