О. Шеремет - Неправильная

— Подарок моего нового знакомого, — не соврала девочка. — Красивые, правда? Ты научишь меня сражаться.

— Чего-о? — насмешливо протянул парнишка. — Ты девчонка, куда тебе!

— А ты попробуй! Нолейен, ну пожалуйста… Кто, кроме тебя, сможет лучше всех облучить меня?

— Ох, хорошо, — смилостивился Нолейен. — Только лучше маме с папой об этом не знать, да?

— Мы понимаем друг друга с полуслова, — хихикнула Тэсс. — Кстати, знаешь, я уже выбрала свой медальон.

— Тиниль? Сирин? — эльф вспомнил необычайно чистый голосок сестры и её завораживающе точные движения в танцах. Птица Сирин — символ богини искусства Тиниль, был явно её путём.

— А вот и нет — дракон! Может быть, Сайрин (бог-чародей), уделит мне толику внимания. Когда я буду учиться в Неэто…

— Сначала школу закончи, — брат щёлкнул её по лбу.

— Мамочка, а может, ты всё-таки никуда не поедешь? — Тэсс спрашивала уже в десятый раз, умоляюще глядя в глаза матери. Непонятное предчувствие тревожило её всё утро.

Лиэль рассмеялась и поцеловала насупленную дочку в лоб.

— Малышка, чего ты боишься? Ты будешь одна дома всего лишь день — завтра утром приедет Нолейен, а, может быть, и отец придёт… — вздохнула эльфийка. У мужа в последнее время было слишком много дел с какими-то Дикими Ведунами, и он появлялся дома раз в три-четыре дня, уставший до чёртиков — чтобы поцеловать её и завалиться спать. И опять уйти рано утром.

— Да я не за себя боюсь, а за тебя! Не нужно никуда ездить, мам.

— Что может случиться? Мы с Иленой всего лишь съездим на пару дней к озеру Йя. К тому же, с нами будет Атарис — её сын. Волноваться не о чем, птичка.

— Наверное, — слова мамы успокоили Тэсс.

"И в самом деле, что может случиться?" Но с отъездом эльфийки необъяснимый страх вспыхнул снова.

Нолейен торопился домой с восточной границы, подгоняя коня. Тэсс одну дома оставлять нельзя — опять сбежит куда-нибудь… О, легка на помине! Серьёзная, лицо бледное, будто не спала всю ночь. Изо всех сил погоняет свою серую пони (для девочки было тяжело обращаться с горячим конём эрессейской равнины).

— Поворачивай, — бросила она, поравнявшись с братом.

— Куда? — сгорая от любопытства, Нолейен развернул коня. — Что случилось?

— Что-то! — выкрикнула сестрёнка. Только тогда эльф заметил слёзы в её глазах и понял, что девочка на грани истерики.

— Остановись! Стой, твоя Мышка не выдержит галопа, — посерьёзнел брат. — Объясни толком и поедем вдвоем на Эоле.

— С мамой что-то плохое. Что-то очень плохое! У меня такое чувство…

— Чувство, — задумчиво повторил парень. Предчувствия Тэсс сбывались уже несколько раз, а что если…

— Давай ко мне, — он мотнул головой. — Хорошо, если ты ошиблась, но лучше самим в этом убедиться.

Нолейен, пригнувшись к гриве Эола, прижимал к себе сестру — он чувствовал, как хрупкое тельце девочки бьёт дрожь, словно птицу, попавшую в силки.

Через границу с Пиррой они пролетели вихрем, бросив стражам: "Дело!" Пограничники не стали их останавливать — воины Грифона были прекрасно знакомы с Нолейеном.

Пирра. Озеро Тоянель. Эол уже начал уставать, когда Тэсс обмерла в руках брата, обессилено закрыла глаза, прошептала:

— Туда… налево, за рощу.

У самой рощи добрый конь испуганно всхрапнул и попятился. Нолейен, выпустив поводья, вместе с сестрёнкой упал на землю.

— Мама…

Поляна была вытоптана и загажена, так умеют только… только тролли. Пришли, оставили за собой злой след и ушли. Впрочем, некоторые из них остались здесь на вечно, рассеченные мечом Атариса. Сам молодой эльф лежал у дерева, его лицо и тело изуродованы оружием троллей. Их было слишком много для одного юноши.

И… две женщины, которых он пытался защитить. Илена и Лиэль, не утративших и в смерти свое красоты.

У Нолейена подкосились ноги, всё пошло кругом — куда-то…

Сзади послышался короткий всхлип. Эльф развернулся — забыл о сестре. Она невидящим взором уставилась на поляну, изо всех сил прижавшись к стволу дерева. Вся побледневшая, напряжённая, как струна, готовая вот-вот лопнуть.

— Нам надо… надо ехать на Границу, рассказать…

Он вообще не знал, что делать — сумбурные мысли толкались в голове, и казалось, что всё это — кошмарный сон.

— Езжай, — прошелестел сестрёнкин голос.

— Едем.

— Я останусь здесь.

Маленьким шажками Тэсс прошла к телу матери и села-упала рядом. Бережно и ласково, как при жизни, погладила её холодную ладонь.

— Мы поедем вместе.