Иван Охлобыстин - XIV принцип

Они прошли по ветхому мосту над заросшей коричневым камы­шом речкой и двинулись вдоль нее направо. Начал накрапывать дождь. Путешественники обогнули старое пепелище на берегу с единственной уцелевшей в пожаре печью. Из полуосыпавшейся тру­бы шел дым.

— Кто топит ее? — не удержался от вопроса Магнификус.

— Никто, — прозаично сообщил отец Наолы. — Аномалия. Вну­три огня нет. Я проверял.

Стали появляться деревья, преимущественно березы.

— А Корин родину не любил, — отчего-то злорадно подумал мо­лодой человек, принюхиваясь. — Олифой воняет.

Деревьев становилось все больше. Березы сменились ельником. Тот, в свою очередь, перешел в большой запущенный яблоневый сад.

— Остались только тополя в разгар цветения, — опять подумал Магнификус.

Но он ошибся — за яблоневым садом забелели насыпи белого пе­ска. Подойдя поближе, Второй понял, что это не песок, а соль. Круп­ная грязная соль. И ее было много, очень много. Соляные холмы тяну­лись до самого горизонта.

— Здесь было море, — сообщил ему Лорд Вампир и ткнул рукой во что-то темнеющее вдали среди соляной пустыни. — А там — пере­ход на территорию Цыгана.

По хрустящей под сапогами соли они добрались до низкого ка­менного бункера с ржавой дверью. Фон Корстейн толкнул дверь ру­кой. Дверь со скрипом отворилась, и путешественники вошли в шах­ту. Металлические, такие же ржавые, как и дверь, ступени вели вниз.

— Я предполагал, что в Безымянных землях мало красивого, но чтобы так погано, даже представить себе не мог, — спускаясь по ступе­ням вниз, признался рыцарю Второй.

— Это мало увидеть, это надо почувствовать, — обнадежил его тот.

— Сомневаюсь, что хочу этого, - вздохнул Магнификус.

Ступени заканчивались круглой площадкой с еще одной дверью.

— Ничему не удивляйся, - предупредил Абхораш. - Кузнец осо­бенный.

— В каком смысле?

В нос пахнуло запахом лежалого сена. За дверью находилось поле. Обычное, поросшее жухлым ковылем поле. За ним виднелся такой же обычный лес. Посреди поля стоял цыганский шатер, точно соответ­ствующий представлениям Магнификуса, как должен выглядеть цы­ганский шатер. Из шатра раздавался монотонный стук молотка о нако­вальню. Перед шатром бродил сонный старый конь неопределенной масти.

— Пегий, — решил Второй.

Еще горел костер.

— Цыган! — позвал фон Корстейн. — У тебя гости, Выйди, поздо­ровайся.

Стук молотка прекратился. Что-то зашипело, словно раскаленный металл опустили в воду. Из шатра навстречу путникам вышел древний седовласый старец в кожаном фартуке, повязанном поверх серого хито­на.

— Ничего нельзя изменить, — тихо произнес он, приближаясь бли­же. — Абсолютно ничего. Нечего менять и некого! Зачем искать об­ман? Цыган не умеет обманывать.

— Поэтому мы здесь, — сообщил Манфред. — Посмотри на кар­ты — отдавать мне этому человеку свою дочь замуж или нет? — и он показал на Магнификуса.

Старец растаял в воздухе и, материализовавшись, появился прямо перед Вторым.

— Ты помнишь свой сигнификатор? — спросил он шепотом у него.

— Что? — не сообразил Магнификус.

— Когда ты родился?

— 18 июля.

— Ты Король Кубков, — заявил Цыган и вновь растаял в воздухе.

— Червовый, — перевел Манфред и попросил пока еще не про­явившегося Цыгана: — Раскидай на него пирамиду. Хочу с ним позна­комиться поближе.

Фигурка кузнеца возникла далеко от них, у самой кромки леса.

— Ты чего, Цыган? — крикнул ему фон Корстейн.

— Думаю, — неожиданно шепнул вопрошавшему кузнец, тенью проплыв за плечами гостей. - Знаю, что карта его пустила. И думаю.

— Думай скорей, — поторопил его Манфред.

Цыган проявился у костра. Он уже сидел перед огнем с большой

колодой карт в руках.

Магнификус успел разглядеть призрачные длинные пальцы, ловко

тасующие колоду.

Наконец кузнец закончил свои манипуляции и протянул колоду

молодому человеку:

— Сдвинь левой рукой.

Стараясь не обращать внимания на то, что при этом рука сидяще­го у костра Цыгана вытянулась на добрые двадцать метров, Магнифи­кус выполнил его пожелание. Рука мгновенно сократилась. Кузнец подбросил колоду, та зависла в воздухе и принялась вращаться вокруг огня. Время от времени от нее отделялась та или иная карта и ложилась у ног Цыгана.