Иван Охлобыстин - XIV принцип

— Зрелище для взрослых, — констатировал Второй, покидая ук­рытие.

— Злые они, неорганизованные внутренне, — сказал Лорд Вам­пир, собирая мечи и арбалеты.

— Зачем нам столько оружия? — спросил Магнификус, помогая ему.

— Мы откроем алтарь в одной из пещер у перевала и спрячем ору­жие. При возрождении будет чем драться, — объяснил ему Абхораш.

— Клинки у них, конечно... — разглядывая ржавый меч, заметил молодой человек. — Они их не чистят, что ли?!

— Не чистят, — подтвердил рыцарь. — Такая психология. Надеют­ся еще лучше достать.

— Неужели нам придется этой грязью фехтовать? — вздохнул мо­лодой человек.

— Поэтому я себе вот это оставлю, — потряс цепом Лорд Вам­пир. — Хоть какое-то разнообразие.

— А я попозже чего-нибудь себе подберу почище, если найду, — сказал Магнификус.

Остаток пути до перевала они двигались молча, и лишь когда над их головами нависла темная горная громада, Абхораш свернул с тро­пинки.

— Я знаю здесь одно укромное место. Заранее сделаем алтарь. Мало ли что, — пояснил он.

Второй беспрекословно доверился его решению и последовал за

ним.

Путешественники начали взбираться по каменному склону. Вокруг стояла оглушительная тишина, только вдали дважды раздался шум от падающих сверху камней. Под ногами появился тонкий пласт плотного тумана. По мере их подъема по склону тумана становилось больше, и сам туман заметно сгущался.

— Странно, — заметил рыцарь. — Раньше здесь никогда не было тумана, да и туман необычный.

Впереди, встревоженная их появлением, вверх взметнулась стайка каких-то небольших птиц.

— Птицы, — сказал Магнификус.

— Это не птицы, это летучие мыши, — проинформировал его Лорд Вампир и вытащил из-за спины арбалет.

— Опасность? — тихо спросил у него Второй.

— Еще не знаю, но тумана здесь быть не может, туман идет с кем- то, — кивнул Абхораш,

— С кем? — еще тише задал вопрос Магнификус.

— Со мной, — раздался чей-то голос и навстречу путешественни­кам из тумана вышел мужчина средних лет, плотного телосложения, с посохом в руке. Верхушку посоха украшал крупный камень, перели­вающийся в сумраке голубым светом.

— Манфред?! — не поверил своим глазам рыцарь.

— Рад видеть тебя, сэр Бетельгейзе, в добром здравии, — ответил незнакомец.

Лорд Вампир опустил арбалет, подошел к нему и они обнялись как старые друзья.

— Кого ты ведешь? — спросил тот, кого Абхораш назвал Манфредом. — Он не похож на аристократа ночи.

— Да, он не из нас, — сообщил рыцарь. — Я веду Кхеине.

— Как любопытно, — оглядел молодого человека незнакомец. — Я совсем по-другому представлял себе бога Войны. Так представь же ме­ня своему именитому попутчику.

— Манфред фон Корстейн — последний из клана великих Корстейнов, — представил его Лорд Вампир.

— Увы, это правда, — величественно поклонился Магнификусу

тот.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Лорд Вампир. — Еще не потерял надежды найти Свитки Нагаша?

— Пожалуй, что потерял, — признался фон Корстейн. — И надежду, и желание искать. Просто иду навстречу своей судьбе. А ты, я так понимаю, решил в одной из пещер алтарный круг начертать? Поближе к схватке?

— Ты как всегда проницателен, — подтвердил его догадку Абхо­раш и спросил: — За перевалом ничего не изменилось?

— Ничего, — ответил мужчина, — Если ты ищешь орков, то в по­лумиле на запад от Седого камня отряд Габлага разбил лагерь. Ведут рабов — людей и гномов. Я перекусил их дозорных этой ночью.

— Большой отряд?

— Двести голов или около двухсот. Самого Носолома среди них нет. Зато видел его любимого колдуна Вушума.

Пока старые знакомые переговаривались, Второй обстоятельно обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что более подходящего мо­мента ему не представится.

— Господин Корстейн? — обратился он к мужчине.

— К вашим услугам, господин Кхеине! — повернулся к нему фон Корстейн.

— Понимаю, что моя просьба покажется необычной, но, учитывая вашу недосягаемость, я прошу... — и Магнификус запнулся, подыски­вая наиболее убедительные слова.

—- Для вас — все что угодно, — видя его замешательство, приобо­дрил мужчина.

— Короче, я прошу руки и сердца вашей дочери! — закончил свою тираду Второй.

Тут пришла пора замешкаться фон Корстейну. Он в изумлении широко раскрыл глаза и, не веря своим ушам, переспросил:

— Что-что короче?

— Руки и сердца вашей дочери — Наолы, — повторил Магнифи­кус. — Я ее люблю, она меня, кажется, тоже.