Стюарт Хилл - Клич Айсмарка

Менее чем через час на небо выглянет луна, и армия Полипонта, словно могучий прибой, затопит поле, могучей волной захлестнет оборонительные валы и рвы Фростмарриса. Свежие войска, пришедшие в лагерь, прибыли изо всех уголков огромной империи, и когда армия получит приказ к наступлению, он будет передан на двадцати с лишним языках.

Под покровом темноты по позициям уже расставили пушечные батареи. Колеса завернули в тряпье, чтобы приглушить скрип, а пушкари оделись в черное, скрыв лица под черными масками. И теперь, перед началом штурма, огромные орудия начали обстреливать обреченный город. Ослепительные оранжевые и багровые вспышки рвали тьму ночного неба, на валы вокруг столицы Айсмарка рушились ядра, вздымая фонтаны земли, разнося в щепки частоколы.

Но потом примитивные орудия защитников открыли ответный огонь. Огромные арбалеты-баллисты, целясь на вспышки орудий, стреляли почти бесшумно — раздавался лишь тихий звон тетивы и вкрадчивое шипение отправившейся в полет стрелы. А стоявшие еще дальше, за линией валов и рвов, камнеметы запускали свои снаряды высоко в воздух, и те обрушивались на имперских пушкарей из черного неба. Однако выжившие солдаты Полипонта продолжали выполнять приказ.

Обстрел продолжался больше часа, и большинству солдат Айсмарка пришлось укрыться за насыпями и во рвах. Но баллисты и камнеметы с убийственной точностью стреляли по пушечным батареям, пока наконец орудия не замолкли — выжившие пушкари получили приказ отступить. Они поспешили вернуться в лагерь, а с неба на них продолжали падать огромные камни, гигантские стрелы баллист с шипением разрезали воздух, порой пронзая разом по двое-трое солдат, и те падали, словно бумажные фигурки, нанизанные на спицу.

Когда пушки умолкли, на минуту над полем повисла гробовая тишина. И тут со стороны Фростмарриса раздался одинокий радостный крик, его подхватили другие, и вскоре уже все войска на валах вокруг Фростмарриса разразились торжествующими воплями. Солдаты вышли из укрытий и заняли места на обороне. В воронки от пушечных ядер закатывали набитые камнями бочки, инженеры, словно трудяги муравьи, суетились среди солдат: кто-то спешно связывал колья, кто-то вколачивал притащенные из лесу большие бревна, чтобы заделать бреши в обороне.

Беллорум взял себе на заметку, что после победы нужно будет наказать командира пушкарей, и велел переходить ко второй части плана. Враг не получит передышки, чтобы оправиться после обстрела. Полководец левой рукой выхватил меч из ножен и, воздев его над головой, окинул взором едва различимую в темноте черную тучу своих войск. В его груди вздымалась суровая гордость: здесь, под рукой империи, собралось больше двадцати народов, чтобы нанести сильнейший удар и сломить сопротивление Айсмарка, и он, Сципион Беллорум, сейчас приведет в действие это адское и непобедимое оружие. Полководец улыбнулся про себя и свирепо взмахнул мечом — сверкнула в лунном свете сталь.

— Вперед, воины империи! Вперед к победе!

Командиры эхом повторили его приказ на разных языках, и гигантская военная машина империи двинулась на равнину Фростмарриса.

Фиррина вместе с Тараман-таром наблюдала за началом финальной схватки из-за оборонительного вала. Каждый из вражеских солдат нес факел, и казалось, будто сами звезды Вселенной взялись за оружие, и каждый полк отчетливо выделялся галактикой на небосводе поля брани.

— Как красиво, Тараман… — прошептала Фиррина.

— Да, — согласился барс. — Я едва не забыл, зачем они здесь.

— Но не забыл ведь. — Девочка отвернулась, чтобы отдать приказы командирам.

По всем оборонным линиям прокатилась барабанная дробь, и дружинники затянули свое традиционное заклинание:

— ВОН! Вон! Вон! ВОН! Вон! Вон! ВОН! Вон! Вон!

Ритм боевого клича разносился по равнине, постепенно нарастая. Все больше и больше солдат подхватывали его, барсы и люди поднялись на защиту рядом с Фирриной и таром, рядом с белыми вервольфами, которые столько пережили вместе с человеческой королевой, что стали чтить ее как свою повелительницу. Ряды гиполитан под командованием новой басилисы готовились отразить неслыханный штурм. Олемемнон басом выкрикивал приказы, веля выровнять строй. И над всем этим по-прежнему разносился клич-заклинание:

— ВОН! Вон! Вон! ВОН! Вон! Вон! ВОН! Вон! Вон!

Монотонному речитативу вторили удары барабанов — отважные мальчики и девочки дружно отбивали мерный ритм.