Людмила Ардова: Путь дипломатии

— Что это вы говорите! Тьюна никогда ничем не выделялась среди других богов!

Молодой человек нахмурил свои красивые брови и сказал:

— Осторожней, элл! Тьюна может покарать вас за неугодные ей речи.

Что-то властное и…необъяснимо притягательное было в словах и голосе этого человека, в его глубоком взгляде. От него веяло какой-то чудесной и завораживающей силой.

— Вы хотите что-нибудь выпить? — подобострастно спросил трактирщик, вытирая красные руки о фартук.

— Да, вина я, пожалуй, выпью, — надменно произнес ему элл, снова погрузившись в свое задумчивое состояние.

Унэгель сидел, угрюмо уставившись на огонь. Новый посетитель тоже выглядел мрачно, и чем больше он мрачнел, тем больше бушевала буря.

Этот человек и его слова о Тьюне не оставили равнодушным разговорчивого Пушолона, и он подошел к нему со словами:

— Позвольте мне развеять вашу меланхолию хорошей беседой, раз уж вы напророчили нам три дня вынужденной остановки. Что весьма удручает нас и нашего юного друга.

В ответ ему лишь пожали плечами.

— Почему вы заговорили о Тьюне? В то время как все усердно молятся, повинуясь воле короля, великому Дарбо?

— Роковая ошибка, — побледнев от гнева, прошептал человек.

И буря с новой силой ударила в двери и окна. Раздался грохот — это рухнула крыша сарая и вся утварь, находившаяся внутри, падала от порывов ветра. Домашний скот мычал и блеял, трактирщик, понимая, что стены хлева вот-вот не выдержат, жалобно причитал. Лошади всех приезжих находились в конюшне, недавно перестроенную, но они также беспокойно себя вели и ржали и били копытами. Слуга побежал в конюшню, чтобы проверить запоры и успокоить животных.

— Так глядишь, нам и крышу снесет! — в отчаянии закричал трактирщик, падая на колени. — Я клянусь моей головой, что если это Тьюна повинна в буре и она услышит мои слова сейчас, то обещаю — я выберу ее своей единственной богиней, лишь бы она пощадила мое хозяйство!

— Тьюна тебе не поможет, глупый человек, — насмешливо сказал кэлл Орандр, — а вот о наших лошадях тебе следует самому позаботиться. Я не хочу, чтобы их унесло ветром!

По красивому лицу молодого незнакомца пробежала загадочная улыбка, и…вдруг — ветер неожиданно стих.

Наступила мертвая и пугающая тишина: перестал греметь гром и уже не сверкали молнии, прекратился дождь.

Все остолбенели. Слова трактирщика отчетливо слышали все.

— Вот так чудо! И не верь в него после этого, — прошептал остолбеневший трактирщик.

— Какое счастье! — закричал Унэгель, — о, великая Тьюна, если это сделала ты, я люблю тебя, прекрасная богиня, ибо ты дала мне надежду спасти мою мать.

Все, не веря ушам своим, оживились и заулыбались, по одному выходя на улицу, недоверчиво прислушиваясь к звукам природы и вглядываясь в светлеющее небо.

Пожалуй, вы ошибались, сказал герцог незнакомцу, на лице котрого появилась лукавая улыбка.

Что ж, если я ошибался, то лишь отчасти, потому что прав ок тариши он своей усердной и имск молитвой упросил богиню проявить миость.

Как бы там ни было, сказал кэлл оранд, нам это на руку.

Граф Пушолон вежливо попрощался со своим собеседником.

— Увы, я не могу больше продолжать наш разговор, но я хоть и с некоторым опозданием буду рад узнать ваше имя, и назвать свое. Меня зовут граф Пушолон, а это мои друзья: герцог Сенбакидо, герцог Брэд, баронет Панмерл, хэлл Диколино, хэлл Вертейн.

Все эти люди вежливо поклонились.

— Мое имя хэлл Овельди. Я весьма рад был познакомиться с вами, эллы.

— Откуда вы держите путь?

— Я еду из Мидделы. А куда вы направляетесь? — спросил молодой человек новых знакомых.

— В Мэриэг.

— Я тоже еду туда, мне по дороге с вами.

— Так присоединяйтесь к нам, но мы не станем мешкать, и будем гнать лошадей. Если не любите быстрой езды, тогда мы для вас неподходящая компания, — предложил баронет Панмерл.

В ответ ему лишь презрительно улыбнулись, давая понять, что спокойствие и размеренная жизнь не то, о чем думает молодой человек.

Покидая заведение, хэлл Овельди подошел к трактирщику и сказал:

— Так помни же, трактирщик, свои слова! Отныне ты служишь Великой Тьюне! Она любит и помнит своих почитателей. Молодой человек сделал какой-то жест рукой, и перед глазами изумленного трактирщика на стол высыпалась кучка золотого песка. Он, остолбенев, проводил взглядом своего странного посетителя, и долго прислушивался к топоту быстро удаляющихся коней.

Унэгель наконец-то вырвался на волю из душного заведения, и он, крепко сжав в руках поводья, летел навстречу ветру, борьбе и справедливости. Возраст наследника герцога Брэд был бескомпромиссен — когда черное еще выглядит как черное, а белое как белое! Рано потеряв отца, он почитал больше всех на свете двух людей: мать и герцога Сенбакидо. Ради них он был готов на все. В его жизни было не так уж много людей вызывавших восхищение. Однажды у него было захватывающее приключение, в которое его пригласил баронет Орджанг. Встреча с замковым демоном! Подземелье и тайны предков. Льен сумел завоевать его уважение, и Унэгель долгое время упоминал в разговорах его имя. Но баронет Орджанг исчез. Больше ничего интересного, на взгляд юного Брэда, не происходило. Унэ учился, а учеба всегда казалась ему скучным занятием, и он тосковал по новым приключениям.