Александра Селявина: Дорога домой

Наставник издал лишь тихий, мученический стон. Затем, с превеликой осторожностью, словно это была хрустальная чаша, снял с себя рыбу и сделал пасс рукой. И сразу же стало чисто. Вот что значит, настоящий маг, профессионал. Несмотря на ситуацию, я залюбовалась столь искусно проделанной работой.

— Вы еще здесь? — Его окрик напомнил мне, что все только начинается. И нас ветром сдуло, в буквальном смысле. Экзамен по телепортации мы теперь точно сдадим на отлично. Всегда говорила, практика, прежде всего.

Кабинет учителя наводил на посторонних людей ступор. Хотя, находясь в школе можно и не такое встретить. Для начала, посетителей встречало два учителя. И не один из них не был настоящим. Его двойники, а точнее — проекции, заботливо приглашали оторопевших посетителей пройти, удобно расположиться, а уж потом приступить к обсуждению проблем, приведших их в данный кабинет.

И ведь обе проекции не хотят ничего плохого, они искренне заботятся о своих гостях. Ходят слухи, что оба призрака поспорили, кто из них окажется лучшим хозяином, с этого и пошло. Что только учитель не пытался сделать с ними, не получалось. Они только рукой махали на своего прототипа, мол, все — равно потом успокоится.

Вот и на этот раз, не успели мы открыть дверь, кстати, это говорит о том, что учитель нас ждал, иначе, дверь бы не отворилась, или же отворилась, только одному из Братьев известно куда. Говорят, что таким образом наставник избавляется от особо надоевших ему подопечных. Но что — то мне в это слабо верится, так как мне тогда точно была бы прямая дорога в это неизвестно куда.

А раз учитель нас ждал, именно нас, так как, войдя в одну и ту же дверь, мы могли бы уже и не встретиться в этом кабинете, то значит, он о чем — то догадывался. Но вот это уже было совершенно не хорошо, прямо таки очень плохо.

Призраки открыли, было, рот, но, разглядев посетителей, лишь махнули рукой. И этот жест настолько мне напомнил наставника, что я впервые подумала, а при каких обстоятельствах они все — таки смогли получиться. Ведь как не пытались маги после этого феномена специально сделать проекции, ничего не происходило. А на все вопросы учитель лишь краснел, да отмахивался руками.

Я даже загордилась своим наставником, ни у кого не вышло, а он смог. Между прочим, хотя проекции и были как две капли воды похожи на своего прототипа, но по характеру они очень отличались. Один был словно само обаяние, изящество, грация. Другой его полная противоположность. Какой — то весь корявый, несобранный.

— Ребят, а как вы получились? — Я каждый раз задавала какой — нибудь вопрос, и каждый раз мне лишь снисходительно улыбались в ответ. Но я не теряла надежды, а призраки окончательно никогда не лишали меня ее. Вот и на этот раз:

— Лишь истинное чувство способно нас породить.

Вот тебе и ответ. И понимай, как знаешь, а не знала я никак, что в принципе было не удивительно. Подавив вздох, я спросила:

— Чем порадуете на этот раз?

Они настолько сроднились с моим частым присутствием в данном кабинете, что уже не пытались изображать из себя хлебосольных хозяев, наоборот, теперь призраки предпочитали на мне тренироваться. А я, не будь дурой, пользовалась этим, от того и была почти всегда сыта и довольна. Ну, сыта — это понятно, какое же гостеприимство без угощения. А вот на счет удовольствия. Посмотреть, как они готовят очередную радушную встречу, словно на Арене побывать. Я была там однажды, когда учитель решил показать мне, как работают тамошние маги. Самое удивительное, что я не почувствовала никакого магического излучения. Предметы исчезали и появлялись так, словно делали это сами, а уж про остальные номера и говорить нечего было. Взять хотя бы тот, когда один из магов заключил себя в ящик, непроницаемый для любого воздействия. Учитель специально сам вызвался проверить, и пока его обмануть никому не удавалось.

Так вот, после тщательной проверки, тот маг подвесил себя в этом закрытом ящике над бурлящими водами Айри, столетиями падающими в бездонную пропасть, и, когда через определенное время этот ящик упал в бушующую стихию, маг предстал перед нами во всей своей красе. Живой, а главное, невредимый. Я тогда еще спросила учителя, как они так делают, но что тот совершенно несерьезно мне ответил:

— Не знаю. — После чего, понаблюдав за моей удивленной рожицей, добавил. — И знать не хочу.