Владимир Мясоедов - Китайский конфликт

Храму относительно повезло. Поскольку он стоял на холме, то основная мощь удара стихии прошла ниже его стен, обрушившись на прочное основание привычного к бурям холма. Однако, гребнем волны строение все-таки зацепило, а потому вид оно сейчас имело довольно потрепанный: крышу покрывал слой захваченного морем мусора, одна из стен скособочилась, некогда широкое крыльцо съехало в сторону на несколько метров, из всех щелей вытекала вода вперемешку с чем-то розовым, подозрительно смахивающим на почти растворившуюся в ней кровь. Олег, сжимающий в руках свои смертоносные во время битв на короткой дистанции топоры, рыбкой влетел в ближайший из оконных проемов…И с гулким звоном врезался головой в нечто твердое и массивное, но вроде как от удара несколько сдвинувшееся. Как и шлем волшебника, от удара налезший ему на глаза. А потом давшее сдачи, да так, что у считавшегося себя довольно выносливым чародея аж в ушах загудело! Переполненный адреналином боевой маг, размахивающий руками со скоростью мало достижимой для обычного человека, нанес противнику целых восемь ударов, оттеснивших врага почти на метр…Но чем больше Олег наседал на него, тем сильнее возрастало сопротивление. А стоило ему всего-то на секундочку замедлиться, чтобы перевести дух, сменить позицию и шлем поправить, как удар сокрушительной мощи выбило из него дух и швырнуло на пол. Однако, почему-то добивать поверженного чародея противник не спешил.

Поправив при помощи телекинеза шлем, боевой маг в изумлении уставился на высившуюся над ним громаду, которой оказался бронзовый гонг двухметрового диаметра. Его рама, оказавшая на удивление хорошо закрепленной, стояла как раз напротив окна, а крепившийся на цепях металлический блин раскачивался туда-сюда, словно качели. Предназначенный для отпугивания злых духов или прочей мистической дребедени музыкальный инструмент до сих пор самодовольно гудел на весь храм, отмечая свою победу над шмякнувшимся об пол чародеем. Правда, звук был каким-то не слишком мелодичным…То ли Олег был к его акустическому потенциалу несколько предвзят, то ли сказывались здоровенные вмятины, оставленные на металле зачарованными топорами. Вандала, испортившего гонг, в настоящий момент уверенно брали в кольцо два десятка стрельцов, вооруженных пищалями и бердышами. Но, к счастью, вместе с ними шествовала и закованная в синий металл женская статуя. Вернее, очень похожая на эту самую статую Доброслава.

– Не трогать, это мой! – Велела она солдатам, взиравшим на проникшего в храм человека с изрядным подозрением.

– Нет – мой! – Послышался откуда-то из глубины храма возмущенный вопль Анжелы. Ей вторил не менее экспрессивный детский крик, обладатель которого хотел спать. Или есть. А может быть, чтобы его перепеленали. И плевать ему было на то, что за покосившимися стенами храма идет самая настоящая война. Ребенок не понимал и понимать не желал этих глупых взрослых, занимающихся всякой ерундой. – Ты просто иногда берешь его во временное пользование!

– Ну ладно, наш, – поправилась оборотень, помогая чародею подняться. – Олег, ты как? Не сильно ушибся?

– Почему так керосином пахнет? – Невпопад спросил боевой маг третьего ранга, слегка расфокусированным взором оглядывая то место, куда он добирался с такими трудностями. Помещение было разгромлено и покрыто кровью вперемешку с разорванными останками…Вот только ни первое, ни второе человеческими не являлись. У людей как-то нет хитиновых панцирей, длинных сегментных ног и чуть светящихся усиков. Похоже, волхв-демонолог, на которого и была устроена засада, осуществил призыв стаи каких-то инфернальных насекомых, что сейчас после своей физической гибели постепенно возвращались обратно. Каждое из них было не слишком-то крупным, размером примерно с собаку, зато количество распотрошенных выстрелами и ударами бердышей трупиков поражало воображение. Пол храма они практически устилали сплошным ковром. И это после экстремальной промывки здания!

– Потому что его разлили, – пожала плечами Доброслава, выглядящая на удивление спокойной и довольной. Обычно такое состояние у неё бывало либо после плотного обеда, либо после доброй драки. Судя по тому, с какой опаской на неё поглядывали окружающие, по завершению сражения второе по крайней мере частично переросло первое. Нельзя было сказать, что храм оказался забит народом, но и пустым он отнюдь не являлся. У дальней стеночки сидело полтора десятка гражданских с круглыми испуганными глазами. Изгваздавшиеся в крови монстров стрельцы сновали тут и там. На возвышении, очевидно являвшимся алтарем, два пожилых азиата в пропахшей рыбой бедняцкой одежде сосредоточенно рылись в горке из золотых цепочек, серег и перстней, а рядом с ними висели в воздухе непонятно откуда взявшиеся чашки с чаем. Кто-то гулко топал по потолку, а из под пола неслись ойканья, брань и стоны людей вперемешку с руганью какого-то не слишком опытного целителя, которому дерганья раненных мешали осуществлять перевязку. – Голландцы, пришедшие вместе со жрецом-предателем, появились в прямом смысле слова из под земли. Вернее, из подвала, где расположен гараж и стоит несколько больших бочек керосина.