Гедеон - Барлиона. Бард

— А мы, — согласно закивал Чарский. — Гады-сволочи-паскуды, ага. Михалыч, ты это, говори, да не заговаривайся, лады? Ты на нас бабло рубишь, как Карабас, мать его, Барабас, так что не изображай благодетеля при тунеядцах, ага?

Справедливости ради, тут Юрка сильно преувеличил. Записанный на дешёвой аппаратуре альбом продавался, мягко говоря, плохо, только среди городских поклонников группы, а основной заработок мы получали с живых выступлений на корпоративах, свадьбах и прочих городских мероприятиях. Ясное дело, народу наше творчество было как-то по барабану, но с живой музыкой в нашем захолустье дефицит, а всем хотелось выпендриться, так что кочевали мы с юбилея Фиделя Рачиковича на свадьбу Асгхал Епрекян, а потом мчались на корпоратив ООО «Рога и копыта». Исполняли в основном древние хиты, перешедшие в разряд общественного достояния и не охраняемые авторскими правами, но и песни нашего сочинения имели успех у публики. Правда исполняли мы их в основном во второй половине вечера, когда набравшаяся до полного изумления публика уже плевать хотела, что слушать и под что танцевать. Душу отводили на местечковых концертах, но сборов с таких хватало аккурат на дорогу, жратву и скромное празднество по его окончанию, а кушать хотелось каждый день. Собственно, если бы мы в лихой час не встретились с предприимчивым Михалычем, не видать бы нам и того. Как водится у большинства музыкантов, творчество у нас плохо совмещалось с предпринимательством, да и не было в нас той деловой хватки и торговой жилки, так что Михалыч стал для нас хоть и сомнительным, но спасением. Да и мы для него тоже: в наш век растущей безработицы бывший работник городского дома культуры не мог рассчитывать на нормальную должность. А тут он набрал себе четыре коллектива разной музыкальной направленности и вовсю крутился, обеспечивая нас работой, а себя процентами. Так мы и жили, без особой любви, но с чётким осознанием взаимной необходимости.

И ведь, что самое обидное, мы ведь не плохо играем, вот только раскрутка в теле и радио эфире стоила столько, что надежды выбиться в люди таяли с каждым днём.

— Мы своё отработали полностью, — продолжал тем временем Чарский, — так что будь добр — деньги на бочку, и прекрати строить из себя ограбленного еврея. — Конец пламенного спича был малость подпорчен смачным зевком Гарика и оглушительным храпом Страуса, клавишника и последнего (не по значимости) члена нашей группы. Удивительное дело, я ясно помню, что в самом начале разговора Страус не спал.

— Да ладно, чего ты завёлся, — тут же пошёл на попятный Жаба. — Я ж пришёл с уникальным предложением. Шанс получить многомиллионную аудиторию с следующим записанным альбомом.

Надо сказать, что эти слова заставили всех проснуться. Даже Страус, спешно поднятый пинком Вити, завертел головой, изображая внимание.

— Ну, не томи, — утомлённая затянувшейся мхатовской паузой поторопила я Михалыча.

— Знаете, где в основном зависает молодёжь, слушающая рок? — продолжил накручивать интригу Михалыч.

— Да ты задрал уже со своими шарадами! — оглушительно хлопнул рукой по столу Витя, с бодуна пребывавший в особенно скверном расположении духа. От этого звука подпрыгнули все, начиная от Жабы и заканчивая окончательно проснувшимся Страусом. — Чё ты там удумал, упырь?!

Михалыч поморщился, но с Витиными манерами он давно смирился.

— В Барлионе они зависают, мой нетерпеливый друг. Как и пара миллиардов наших сограждан.

— В игрухе-то? И чё?

— А то, что они — ваша целевая аудитория и есть. Вы о чём поёте? Эпохальные битвы, мечи, магия, герои, короли, войны… Всё это там, и народ играет в поисках средневековой романтики.

— Идею мы уловили, — согласился Чарский. — Что предлагаешь? Писать про Барлиону?

— Вот именно! — просиял Жаба. — Посмотрите на «Нубяр» с их хитами «Три оркины под окном жрали гнома вечерком» и «Маменькины донатеры»; или «Потомки тарантулов» с их «Именем Ялиники». Хрен его знает, что всё это значит, но народ слушает! Они неделями на вершинах хит-парадов висят.

— Как ты только что верно заметил, мы будем далеко не первые, кто пишет песни по играм. В чём фишка?

— Ну ты сам говорил, что вы таланты, — напомнил Михалыч. — Сделаете пару хитов, и о вас заговорят. Причём, заметь, без всякой дорогостоящей раскрутки на ТВ и радио.

— Не, ну я так-то не против, — подал голос Страус. — Сам в Барлиону играю, без проблем так-то.

— Кирка, ты ж вроде тоже геймер, — повернулся ко мне Чарский. Моё имя он исковеркал в первый же день знакомства, поставив ударение на последний слог и превратив его в прозвище.