Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Лигур, вдруг изменив своим принципам, предложил немедленно штурмовать вражескую столицу. Он долго убеждал Инфекта, приводил массу доводов, готов был сам пойти в атаку и обещал первым взойти на стены города. Скорее всего, общий штурм действительно мог бы закончиться взятием Масилумуса, но Божественный ни под каким видом на него не соглашался, опасаясь новых, еще более ужасных потерь. Вскоре Лигур надоел Инфекту, и он отослал его в сопровождении семидесятитысячной Осадной эрголы брать далекий Мигрелиш.

Отправив настырного военачальника в поход, Божественный объявил трехдневное празднество и всеобщие состязания. Иргамы, наблюдавшие со стен столицы за приготовлениями авидронов, насторожились – они помнили, как под Кадишем враги устроили мнимый пир и в самый его разгар бросились на штурм. Но на этот раз авидроны нападать не собирались.

В тот же день Алеклия получил сообщение, что Хавруш хочет с ним говорить и нижайше просит ему в этом не отказывать. Божественный почти не удивился – благодаря авидронским лазутчикам, которые наводнили Масилумус, он уже знал, что Тхарихиб поссорился с одним из своих военачальников и был убит, а значит, в Солнечном дворце могли произойти нешуточные перемены.

Инфект Авидронии ожидал Верховного военачальника Иргамы в своем полевом шатре, разбитом посреди кипарисовой рощи, в центре одного из пяти авидронских лагерей – Лагере Инфекта. Он не готовился к переговорам, не предпринимал каких-либо особых мер, чтоб поразить противника, нет, всё было буднично, ничто не указывало на то, что грядет историческая встреча, которая может решительным образом повлиять на ход событий. Единственное, что выдавало некоторые приготовления, – это стоявшие вдоль пути следования иргамовских переговорщиков циниты с высокими пологами, сквозь которые нельзя было увидеть ни изнанку авидронских укреплений, ни устройство авидронского военного лагеря, ни то, как идут осадные работы.

Наступило раннее утро, только-только рассвело, до встречи с Хаврушем оставалось еще немного времени. Разбуженный заливистым пением птиц, Алеклия потребовал себе Анхаса и поскакал без седла искупаться в лесной речушке. Потом, уделив самое серьезное внимание утренней трапезе, в ходе которой выслушал сообщения из Авидронии, Инфект удалился в шатер и, не желая попусту тратить время, занялся своими обычными делами. Однако мыслями он всё время возвращался к предстоящей встрече, размышлял над соображениями, которые накануне высказали его советники и военачальники. «Почему же мы должны теперь уступать, как советуют мне мои высокооплачиваемые провидцы? – думал Алеклия, разглядывая карту Иргамы, где три четверти земель и большинство городов были уже подчинены его воле. – Стоило ли пускаться в такой долгий путь, чтобы в конце его повернуть обратно? Стоило ли тратить миллионы берктолей? А сколько авидронских жизней унесла эта проклятая война? Масилумус осажден, остатки иргамовских армий вместе с Хаврушем внутри него. Иргама будет окончательно повержена в течение полугода, и мы возьмем с них всё, всё до последнего гроса. В этом нет никаких сомнений. Так почему же мы должны теперь уступать? Вот если бы тогда, после взятия Кадиша, Тхарихиб согласился на мои условия. Может быть, сейчас он был бы жив, а в Иргаме давно царили мир и благоденствие…»

Примерно так рассуждал Инфект, коротая время в ожидании масилумусских переговорщиков, а между тем в шатер вошел белоплащный порученец и напомнил, что посланцы ларомов, прибывшие под Масилумус два дня назад, с нетерпением ожидают встречи с правителем Авидронии.

Божественному ларомы не нравились – слишком назойливо вели себя эти наивные «дети Анконы» и слишком дорого обходились Грономфе. Ларомы были многочисленным, но не воинственным племенем, в большинстве своем занимались примитивным рыболовством. Они населяли обширные земли вдоль русла Верхней Анконы, гранича как с авидронскими рубежами, так и с землями Иргамы. Около пятидесяти лет назад ларомовские вожди уступили ненасытной Грономфе часть своих территорий в обмен на «многие богатства», полученные от авидронов, и их «вечную дружбу», и с тех пор авидронские правители не раз высылали в помощь союзникам свои партикулы, когда им угрожали иргамы или когда в их пределы врывались полчища гагалузов, чурехов и прочих дикарей. Алеклия вот уже пять лет пытался договориться с ларомами о покупке у них новых земель, часто встречался с послами, отправлял вождям ценные дары, но так ничего и не добился. Ларомы с охотой брали подарки, но не говорили ни да, ни нет, и каждый вождь, объясняя свою нерешительность, утверждал, что это не он, а его соседи против продажи земли, но как только они согласятся, согласится и он. Как-то Инфекта осенило: он должен вести переговоры с вождем каждого поселения в отдельности, то есть с десятками предводителей, выбивая из каждого согласие и поддержку. При их разобщенности это был единственный способ чего-нибудь добиться. Но сколько на это нужно золота и времени? Было от чего впасть в ярость. Его просто водят за нос!