Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион

Во вторую ночь я тоже без особого труда тренировался почти до рассвета. В третью, ближе к утру, Сардас все же попался, и отнюдь не бдительно дрыхнущему часовому.

В глиняную кружку, предусмотрительно с собой захваченную, моя энергетическая нить осторожно наливала воду из поясной фляги подростка. Ну а потом возвращала ее обратно. Тут главным было не удержание предметов, благо масса их была совсем небольшой, а именно точность. Стоило мне не так шевельнуть своей странной конечностью, как часть воды проливалась.

— Браво! — Возглас сопровождался хлопком в ладоши.

За то время, пока полуэльф разворачивался, я на одних инстинктах успел укутать его броней и заменить один из хлыстов клинком. Позади меня обнаружился один из помощников хозяина обоза, человек лет тридцати пяти, довольно рыхлого телосложения, с невыразительным лицом и носом пьяницы. Вот только был он какой-то не такой. С некоторым удивлением я сообразил, что не могу сосредоточиться на его фигуре. Он стоял совсем рядом с Сардасом… но где именно, чувства понимать отказывались. Он как будто… размазывался, хотя и был ясно виден. Магия, вот только не соображу какая. Но не стихийник явно.

— Кажется, мы еще не представлены друг другу, — улыбнулся человек, демонстрируя пустые ладони в знак мирных намерений. — Я мэтр Пирелли, потомственный маг предсказаний, получивший диплом ордена Ясного Взора. А ты какой грани искусства принадлежишь?

Магия в том мире, куда я попал, была разная. Это во многом зависело от того, кто ее практиковал. Учебники на этот счет говорили туманно и расплывчато; полную картину, наверное, можно было бы составить лишь самому на основании многолетнего опыта. Ярко выраженным магическим талантом, позволяющим творить сверхъестественное, обладал примерно каждый сотый человек, а слабые способности, к примеру, зажечь костер без спичек, обнаруживались у каждого десятого. Вроде не так много настоящих волшебников набиралось. С другой стороны, не так уж и мало, учитывая общую численность моей расы. По другим народам ситуация была иная. К примеру, эльфы были почти поголовно слабыми эмпатами, каждый десятый эльф был сильным, по человеческим меркам, магом природы. Орки в целом были как люди, только основной упор делали не на стихии, а на шаманизм и некромантию. Среди гномов, настоящих, классических гномов, бородачей полутора метра ростом и поперек себя шире, магом был один из тысячи. Мелкие расы вроде змеелюдей или кого-то, напоминающего по описаниям джиннов, имели свои особенности, но представители их были редки и в заселенных людьми краях почти не встречались.

Но и среди немногочисленных волшебников правила бал специализация. Некоторые школы, как оказалось, диаметрально противоположны друг другу. Маг смерти не мог воззвать к стихии жизни, маг огня был бессилен в управлении водой, а маг земли мог подняться в воздух только после хорошего пинка или верхом на ковре-самолете. Но это не значило, что, к примеру, некроманты не могут лечить. Могут, и иногда даже эффективнее, чем маги жизни. Просто они в отличие от своих антагонистов не стимулировали иммунитет до такой степени, что он сам любую болезнь забивал, а уничтожали непосредственно заразу. Аналогично складывалась ситуация и по другим направлениям. Маг огня мог обеспечить кораблю попутное течение, ведь горячая вода поднимается вверх, а холодная опускается вниз, нужно было лишь так рассчитать векторы, чтобы это их движение подталкивало судно вперед, а геомант мог отталкиваться от камней под собой с силой, превосходящей силу притяжения, и таким образом левитировать. Не для всех ситуаций, конечно, были разработаны подходящие заклинания, но по-настоящему талантливый и упорный маг умел все. Он просто изучал несколько направлений сразу, комбинируя предоставляемые ими инструменты, и добивался желаемого результата, предпочитая, впрочем, опираться на базовую предрасположенность, определяемую примерно на половину генетикой, а на вторую половину стилем обучения. Магические силы не то чтобы передавались по наследству… скорее, представители каждой семьи чародеев методом проб и ошибок разрабатывали упражнения, идеально подходящие для развития таланта в области, выбранной их близкими, бывшими одной с ними крови, а следовательно, совпадающими по множеству параметров. Другие люди, конечно, тоже могли ими пользоваться, но с меньшим успехом, а потому нередко очередной род волшебников, некогда весьма могущественный, начинал вымирать. О законах генетической наследственности в этом мире имели, судя по всему, весьма смутное представление, но о том, что близкородственные браки дают больное потомство, знали. Проблема заключалась в том, что часто решение принималось в пользу того, что пусть уж родятся маги могущественные, хоть и больные, чем здоровые, но бесталанные бездари.