Джена Шоуолтер - Самый Тёмный Ангел

И скорее всего, это будет Лисандр.

Бог учил его лишь одному, но кроме этого, ему было известно, что любовь действительно может преодолеть все преграды.

— Ты вновь не со мной, — произнесла со смехом Оливия. — До того, как ты умчишься, тебе следует рассказать, зачем ты вызвал меня. Что сказал тебе Рафаэль?

Остатки хорошего настроения Лисандра улетучились. Несмотря на то, что Оливия только что подарила ему надежду и подсказала верное направление, он собирался разбить все ее чаянья на «жили-они-долго-и-счастливо».

— Ко мне приходил Рафаэль, — повторил он. Просто сделай это, скажи как есть . — Он поведал мне о злоключениях совета с тобой. Он сказал, что они устали от твоего затянувшегося неповиновения.

Улыбка на губах Оливии поблекла:

— Я знаю, — прошептала она. — Просто… я не могу заставить себя причинить ему боль. Наблюдение за ним доставляет мне радость. И я имею право испытывать радость после стольких столетий преданной службы, разве нет?

— Конечно, имеешь.

— Но если он умрет, я уже никогда не смогу сделать того, о чем сейчас мечтаю.

Лоб Лисандра прорезали морщины.

— Что ты хочешь сделать?

— Прикоснуться к нему, окунуться в его объятия… — Оливия умолкла в нерешительности, — …поцеловать его.

Поистине опасные желания. О-о, ему прекрасно была известна их сила.

— Если ты никогда не испытывала подобных желаний, — предположил он, — тебе будет легче им сопротивляться.

Но ему была ненавистна сама мысль, что эта удивительная женщина будет существовать без того, что желает.

Он может обратиться к совету с прошением о снисходительности к Аэрону, но это ни к чему не приведет. Решение совета незыблемо. Если закон был нарушен, то кому-то придется за это заплатить.

— В ближайшее время совет будет вынужден поставить тебя перед выбором. Либо твой долг, либо твое падение.

Оливия потупила взор на свои руки, вновь комкающие робу.

— Знаю. Я не понимаю, почему колеблюсь. В любом случае, он никогда не возжелает меня. Присутствующие здесь женщины возбуждают, от них исходит опасность. Они столь же неистовы, как и он. А я…

— Замечательная, — продолжил Лисандр. — Ты замечательная и никогда не смей думать иначе.

Оливия неуверенно улыбнулась ему.

— Я всегда любил тебя, Оливия. Мне было бы ненавистно увидеть, как ты бросаешь все, чем живешь, ради мужчины, который угрожал убить тебя. Ты осознаешь, что всего лишишься, да?

Ее улыбка потухла, она согласно кивнула.

— Ты падешь прямо в ад. На твои крылья набросятся демоны. Они первым делом всегда накидываются на крылья. Ты больше не будешь невосприимчива к боли. Ты будешь страдать, а еще тебе придется вырываться из преисподней, прокладывая себе путь к свободе, или же погибнешь там. Твои силы иссякнут, а плоть перестанет самостоятельно восстанавливаться. Ты станешь уязвимей человека, потому что изначально им не являлась.

Лисандр считал, что способен пережить подобные вещи, но не думал, что Оливии это будет по силам. Она была слишком хрупкой. Слишком… тепличной . До этого времени, она воспринимала каждый поворот своей жизни с радостью и счастьем. Кроме этого она не знала ничего иного.

Демоны преисподней будут более жестоки с ней, чем с ним, с мужчиной, которого они боялись больше всех на свете. Она олицетворяла собой все, что они презирали. В ее душе безраздельно царили кротость и добродушие. Уничтожение такой невинности и праведности доставило бы им наслаждение.

— Зачем ты мне это говоришь? — ее голос дрожал, а по щекам струились слезы.

— Потому что не хочу, чтобы ты приняла неверное решение. Потому что хочу, чтобы ты знала во что ввязываешься.

На какое-то мгновение воцарилось молчание, а затем Оливия вскочила и обняла его за шею.

— Ты знаешь — я люблю тебя.

Лисандр стиснул ее в объятиях, интуитивно чувствуя, что таким образом она прощается с ним. Понимая, что это последний раз, когда им представилась, своего рода, передышка. Но он не хотел ее останавливать, независимо от того, какой она выбрала путь.

Оливия отступила и дрожащими руками разгладила свою сверкающую белизной робу.

— Ты дал мне богатую пищу для размышлений. Поэтому, сейчас я оставлю тебя с твоей женщиной. Пусть тебя всегда сопровождает любовь. — По мере того, как она говорила, ее крылья расправлялись. Она взлетала все выше и выше, застлав туманом потолок и цветы Бьянки, прежде чем исчезнуть.

Лисандр надеялся, что она выберет свою веру и бессмертие, предпочтя их хранителю Гнева, но опасался, что она этого не сделает.