Джена Шоуолтер - Самый Тёмный Ангел

− Я заснула.

− Знаю.

− Да, но я чувствую себя сонной. — Она провела руками по своему прекрасному лицу, проясняя мысли, и посмотрела на него с уязвимой беззащитностью. — Мне должно быть стыдно за себя, но это не так. Что со мной происходит?

Он протянул руку и провел пальцами по ее припухшим губам. Насколько сильно он целовал ее?

− Я… виноват, − сказал он. — Я потерял контроль над собой, я не должен был так…

Она прикусила его пальцы, ее недовольство собой уступило место удовлетворению.

− Ты слышал, чтобы я жаловалась?

Он расслабился. Нет, он не слышал от нее жалоб. Напротив, она выглядела насыщенной. И он сделал это. Дал ей удовольствие. Гордость завладела им. Гордость — бесполезная эмоция, приводящая людей к гибели. Значит, так Бьянка приведет его к гибели? Как его искушению, она обязательно станет причиной его падения.

Со вздохом она упала на него.

− Ты внезапно стал серьезным. Хочешь поговорить об этом?

− Нет.

− Хочешь поговорить о чем-нибудь?

− Нет.

− Что ж, очень жаль, − проворчала она, но ему послышалось удовлетворение в ее голосе. Нравилось ли ей заставлять его делать вещи, которые он не желал делать, или она просто не задумывалась, чего он хочет? — Потому что мы будет говорить. Можешь начать с того, почему ты похитил меня. Знаю, ты хотел изменить меня, но почему я? Я до сих пор не в курсе.

Он не мог ответить ей, она уже имела огромную власть над ним, а знание правды только увеличит эту власть. Но он также хотел, чтобы она поняла, в каком отчаянии он был. Был.

− В основе моих обязанностей лежит обязанность миротворца, поэтому я должен наблюдать за жизнью Повелителей преисподней, чтобы быть уверенным, что они соблюдают небесные законы. Я… видел тебя с ними. И как я доказал своими действиями, понял, что ты мой соблазн. Единственная, кто может свернуть меня с праведного пути.

Она снова села, повернувшись к нему лицом. Ее глаза были широко раскрыты от… удовольствия?

− Серьезно? Я одна могу испортить тебя?

Он нахмурился.

− Это не означает, что ты должна пытаться сделать это.

Засмеявшись, она склонилась к нему и поцеловала. Ее груди прижались к его, зажигая его кровь так, как могла только она. Но он боролся, сопротивлялся этому.

− Это не то, что я имела в виду. Мне просто нравится быть важной для тебя, я думаю. − Ее щеки заалели. − Подожди-ка. Я и не это имела в виду. Что я пытаюсь сказать, так это то, что ты прощен за то, что притащил меня в свой дворец на небе. Я сделала бы то же самое с тобой, оказавшись в подобной ситуации.

Он не ожидал прощения так легко. Не от нее. Он нахмурился сильнее, взял ее лицо в свои руки и заставил встретить его взгляд.

− Почему ты со мной? Я ведь далек от твоего варианта приемлемого мужчины.

Она пожала плечами немного жестко.

− Полагаю, ты мой соблазн.

Теперь он понял, почему она улыбалась его словам. Он хотел кричать с довольным смехом.

− Если мы хотим быть вместе, − она остановилась, ожидая. Когда он кивнул, она расслабилась и продолжила, − тогда, возможно, я смогу воровать только у нечестивых.

Это была уступка. Уступка, которой он никак не ожидал от нее. Он действительно нравится ей. Она хочет проводить с ним много времени.

− Послушай, − сказала она, − моя сестра выходит замуж на следующей неделе, я уже говорила. Ты хочешь пойти со мной? Как мой гость? Знаю, знаю. Времени осталось мало. Но я не намеревалась приглашать тебя. Ты же ангел. — В ее голосе сквозило отвращение. — Но ты занимаешься любовью как демон, поэтому, думаю, я должна представить тебя.

Он открыл рот, чтобы ответить. Что он скажет, он не знал. Они не могли рассказать другим об их отношениях. Никогда. Но голос остановил его.

− Лисандр, ты дома?

Лисандр тут же узнал говорящего. Рафаэль — ангел-воин. Паника накрыла его. Он не мог позволить мужчине увидеть его таким. Не мог позволить любому его вида увидеть его с Гарпией.

− Мы должны обсудить Оливию, − сказал Рафаэль. — Могу я войти? Здесь какой-то блок, мешающий мне сделать это.

− Пока нет, − ответил он. Была ли паника в его голосе? Он никогда не испытывал ее прежде, поэтому не знал, как скрыть. — Подожди меня, я сейчас.

Он сел и выскользнул из кровати, от Бьянки. Поднял робу, или, скорее, кусок ее, с пола и надел на себя. Она немедленно восстановилась, облегая тело. Материал даже очистил его, убирая запах Бьянки.

От последнего он мысленно выругался. Все к лучшему.

− Позволь ему войти, − сказала Бьянка, оборачивая простынь вокруг себя. — Я не возражаю.