Максим Субботин - Пламя разгорается

— Смотри, красавчик, — она указала куда-то за окно. — Вон там… у столба… Кэр нахмурился. Сначала он принял увиденное за переплетения сухих ветвей, однако присмотревшись, понял, что ошибся. У фонарного столба, с которого до сих пор свешивались обрывки проводов, застыл человеческий скелет. Его руки настолько плотно запутались в сетке, что создавалось впечатление, будто даже после смерти несчастный пытается порвать ее и попасть на огороженную территорию. Но он либо не успел, либо его не пустили.

— А вон еще и еще… — на губах шиверы появилась хитрая улыбка. — Кто-то здесь здорово повеселился… Теперь и Кэр смог вычленять взглядом костяки. Оказалось, что их достаточно много. Большинство валялось вдоль периметра, некоторые еще на подходах. Эрсати предполагал, что если бы не время и не трава, то следов расстрела было бы гораздо больше. В том, что некогда здесь произошел именно расстрел, он не сомневался. Вопрос стоял иной: какую опасность представляли из себя нападающие?

Что заставило обороняющихся стрелять по живым мишеням? Отчего-то версия с атакой обычных бандитов не укладывалась в голове.

— Рурк, как там?! — крикнул он в люк.

— Тихо! — раздался отрывистый рык. — Другая сторона…

— Что? — не понял Кэр, но переспрашивать не стал — перешел к противоположному борту. — Сразу и не разглядеть… Сквозь деревья виднелись руины. Не развалины — именно руины: кучи кирпича, сгнивших досок и разнообразного мусора, но не следа какого-либо ограждения. Все это могло означать лишь одно — город держал оборону. Долгую или нет — другой вопрос. Жители пожертвовали одной половиной города, чтобы отстоять другую.

— Думаю, останавливаться нет смысла, — сказала подошедшая Марна.

— Пожалуй…

— Что с тобой? — голос Хилки звучал обеспокоенно. — Красивой девочке плохо?

— Очень голова болит, — поморщилась Дезире и принялась массировать виски. — Давит. Наверное, погода меняется… Хилки издал звук, который с равным успехом можно было принять как за смешок, так и за недовольное восклицание.

— Учиться и еще раз учиться! Да! Красивая девочка плохо знает себя, плохо знает других, плохо знает мир! Голова не болит просто так! Нет, не может просто так болеть…

— Но почему просто так? — Дезире стало обидно. — Меняется атмосферное давление…

— Очень глупая! — с нажимом произнес старик. — Не хочет слушать! Дезире закрыла глаза руками, показывая, что не хочет продолжать бессмысленный разговор. Она вовсе не думала на погоду. Скорее, дело в машине. Голова заболела лишь недавно. А значит, на ней сказался беспрестанный гул, а также еле уловимый, неприятный запах. Как девушка ни старалась, но так и не сумела распознать его.

— Слушай себя! — не отставал надоедливый старик. — Смотри в себя! Дезире помнила этот урок. Надо было сосредоточиться, выбросить из головы все мысли, отрешиться от мира. Тогда приходило ощущение чего-то нового — затаившегося внутри. Наверное, это можно было бы назвать магией. Девушка не знала. Она медленно и опасливо делала первые шаги на пути познания себя. Но каждый раз до сегодняшнего дня шаги начинались в полной тишине, без боли, тряски и тошнотворного укачивания. Как в таком кошмарном безумстве можно сосредоточиться?

— Смотри в себя! — повторил старик. — Ты сможешь. Браксус сказал Хилки, что красивая девочка сильная, что она сможет. Хилки верит Пушистику.

Мечущейся девушке очень хотелось ударить старика, приложить его о стену. Чтобы сам попробовал сосредоточиться с больной головой. Почему он не может просто отстать? Она же не просит о помощи. Сидит и никого не трогает. Зачем ее мучить еще больше? В ушах появилась резь. Дезире запрокинула голову, в отчаянье открыла рот в беззвучном крике. Откуда-то издалека донесся голос Ани, но слов не разобрать. Легкие, почти неощутимые отголоски чужих эмоций появились тусклыми бликами. Окружили, отпрянули прочь. Внезапно перед внутренним взором промелькнула какая-то тень. Промелькнула и исчезла, растворившись в кромешной темноте. Эмоции погасли, словно испугавшись чуждой силы. Тень появилась снова. Она походила на бесконечно-длинную змею без головы и хвоста. Ее чернота выделялась даже на фоне окружающего девушку мрака. Змея извивалась, сворачивалась кольцами, раздваивалась и снова сливалась воедино. Исходящие от нее волны холода захлестывали, лишали способности не только двигаться, но и дышать. Дезире протянула бесплотную руку, коснулась змеиного тела. На мгновение ей показалось, что там, в реальном мире, у нее остановилось сердце. Превратилось в кусок льда и остановилось. Змея зашипела, дернулась одним из колец. Затем взметнулась веером огромных петель и обрушилась на девушку, подминая ее под своей тяжестью, обхватывая, выдавливая из тела драгоценные капли жизненной силы.