Сергей Радин - Долина

— Но они оглядываются, — сказал лорд Валериан. — Ага, так я и думал.

В двух местах шеренга темнокожих раздалась, и между шароваристыми влезли огромнейшие лица, сопровождаемые с двух сторон какими-то длинноволосыми худышками в длинных сюртуках.

— Кто такие? — услышала привставшая на цыпочки Скорпа командира Всадников. Открыла рот ответить, но Родрик опередил.

— Ещё одна стадия развития Ползунов.

— Мечи по бокам — они в самом деле умеют обеими руками держать оружие?

— Держать — да. Насчёт драться — ничего не могу сказать.

— Ладно, увидим ещё. У них у всех с собой яд?

— Только у Кецмака. Он не доверяет никому. Но его пока не видно.

— Что ж… Всадники! Как только дворец останется за нашими спинами, мы выходим к солнцу!!

33.

Алек Валериан.

Злоба душила меня так, что не высвободи я напряжение в движении, казалось, распухшая голова разорвётся. Ненависть вызвали темнокожие стражники. Да, именно стражники. Теперь я знал это точно. Ведь для воинского отряда при дворе их всё-таки маловато. Это ж до какой степени низости нужно было дойти человеку, чтобы попасть в услужение Ползунам!.. В принуждение я не верил. Мог поверить только в жадность. Скорее всего, пообещали хорошее вознаграждение. А что… Ползуны владеют сокровищами многих умерщвлённых ими городов.

Между тем, пока я размышлял о стражниках, Ползуны-гусеницы с человеческими лицами начали подпрыгивать на месте, злобно ревя что-то оглушительное и нечленораздельное. На стоящих рядом худых молодцев взбесившиеся особи впечатления не произвели. А вот стражники морщились. Вопли-то пронзительные. По ушам, небось, резало… Сами на это пошли…

Мы протопали по дорожкам и лужайкам придворцового участка. Худощавые быстро оказались настолько близко, что я смог разглядеть: даже в этой стадии, как выразился Родрик, они имели знаки отличия от человеческого образа. Их верхние длинные клыки выступали за нижнюю губу, отчего надменное, чуть вытянутое лицо каждого напоминало морду психованного зайца. Мои Всадники притихли, и я понял, о чём они думают. Не хочу, да и не могу, чтобы мои воины шли в бой с такими мыслями. От дум о чудовищах с неизвестными способностями недалеко до мыслей о поражении. Но если чудовище назвать таким именем, чтобы думать о нём… Думать о нём, как о…

Обернувшись к Всадникам, я затрясся в смехе. Воины смотрели на меня, невольно начиная улыбаться.

— Зайцы-людоеды! — с трудом выговорил я.

Сначала грохнули от смеха стоящие рядом. Затем хохот вместе с новым именем клыкастых Ползунов, словно огонь, брошенный в кучу сухого хвороста, пробежал по всему отряду — и заполыхал! Я видел Всадников, хохочущих до слёз; Родрика, приседающего и бьющего себя по коленям; Бродира, превратившегося в обыкновенного парнишку, услышавшего ядрёную шутку, — и понимал: этот бой мы тоже выиграем!

Ползуны-гусеницы перестали подпрыгивать, с недоумённой злобой уставившись на нас. Темнокожие стражники словно поникли, а "зайцы-людоеды" выпрямились ещё высокомернее, подтверждая своё новое "имя", отчего Всадники немедленно грохнули ещё сильнее. Приступ хохота всё никак не мог прекратиться и перекатывался от начала отряда до последних воинов. Уж не знаю, как восприняли этот хохот бывшие рабы, зато был момент, когда я увидел вскинутые руки Юлианы с чем-то поблёскивающим. Кажется, это называется "собирать силу". Отсмеявшись, Бродир, по-моему, занялся тем же самым: он, со счастливой улыбкой, с закрытыми глазами, оборачивался вокруг себя — руки вниз, ладони раскрыты от себя. Родрик вытирал слёзы и, похоже, сторожил Бродира, чтобы тот спокойно мог заниматься своим делом.

Едва все успокоились, шеренга стражников вновь расступилась, и вперёд тяжело скакнули ещё три чудовища — всем монстрам монстры, один большой, два поменьше по бокам. Потрясали воображение перламутрово-рыбьи головы с равнодушно выпученными глазами, уродливые и слишком маленькие для огромных голов тельца и лягушачьи лапы, которые с трудом держали всю эту чудовищную конструкцию.

— Я думал поохотиться на зайцев, — громко, чтобы слышали все Всадники, сказал я. — А нам ещё и рыбалку предлагают!

Всадники взвыли. Только чародеи не смеялись. С застывшими улыбками они смотрели на вышедших образин. Я сообразил, что перед нами главный из Ползунов.

Переговоры?

— Приветствую людей на своих землях! — прошамкал самый большой Ползун-рыба.

Я покачал головой.

— Как-то не хочется приветствовать столь жуткие образины.