Кирилл Шатилов: Под флагом серо-золотым

— И ты придумал этот способ только что?!

— Да, на лестнице.

— Расскажи.

Больше всего он боялся именно этого естественного приказа. Естественного со стороны того, кто владеет Вайла’туном и от кого зависит слишком многое, чтобы церемониться с людьми. Для тех, кто привык зарабатывать на жизнь не поборами, а ремеслом, сохранение некоторых рабочих секретов разумелось само собой. Даже Ротрам никогда не делился с Хейзитом тайнами торгового ремесла, заключавшегося всего лишь в том, чтобы знать, где, у кого и когда купить подешевле, а кому и когда продать подороже. Что уж тут говорить об оружейниках, пивоварах или строителях, соревнующихся друг с другом в легкости, аромате и прочности? Их секрет можно было иногда выкупить, но выспросить — никогда.

— Давайте я вам лучше покажу, когда у меня получится, — не веря, что отважился на такие слова, пробормотал Хейзит.

Если он теперь уступит, то навсегда останется жалким подмастерьем. Если нет — ему могут открыться такие горизонты, о которых он и не мечтал.

— А ты, я вижу, не так прост, как прикидываешься, — задумчиво покачал головой Ракли, кладя ладонь на плечо сына. — Как ты полагаешь, чего он добивается?

Локлан улыбнулся, давая Хейзиту понять, что никто не собирается на него сердиться.

— Обычно люди хотят славы или денег. Не удивлюсь, если он не прочь подзаработать.

— Ты ошибаешься: обычно люди хотят и славы, и денег. Чего же хочешь ты, подмастерье?

Ему предлагали сделать выбор. Вернее, назвать свою цену. И Хейзиту внезапно сделалось так спокойно и нестрашно, словно он всю жизнь ждал это мгновение. Почему бы не ответить, когда тебя спрашивают?

— Я хочу стать строителем. А если мне удастся с вашей помощью наладить изготовление камней, то зачем отказываться от лишних денег?

Ракли оставил плечо Локлана в покое. Подойдя к очагу, он положил в него толстое полено из тех, что лежали тут же, и некоторое время наблюдал, как языки пламени облизывают сухое дерево.

— Вот видишь, теперь он заговорил по-взрослому! — Ракли поковырял в очаге кочергой. — И что тебе нужно, чтобы начать?

Хейзит ответил сразу, не задумываясь.

— Я знаю, что при замке есть своя гончарная мастерская. Мне понадобится глина, но я не могу пока позволить себе ее купить. Одолжите мне ее для работы, а через несколько дней я принесу вам готовые камни.

— А потом?

«Он похож на Ротрама, когда тот слышит о готовящейся вылазке в Пограничье, — мелькнуло у Хейзита в голове. — Деньги, жадность и расчет. А я-то что делаю? Неужели торгуюсь с самим Ракли?»

— Потом вы дадите мне еще глины, а я сделаю еще камней.

— А потом — еще? — Да.

Ракли отставил кочергу, отряхнул ладони и скрестил руки на груди. Когда он повернулся к собеседнику, лицо его не выражало ничего, кроме усталости.

— Ты думаешь, твой секрет изготовления камней из глины надолго останется секретом для других строителей? Не скрою, я приятно удивлен тем, что мой молодой подмастерье умеет рассуждать здраво и придумывать новые средства строительства, а также достаточно дерзок, чтобы держать их в секрете от правителя, коим меня по-прежнему считают в этих местах. Однако я не менее огорчен тем, что он лишен дальновидности и не понимает, что желание обогатиться за счет неведения других еще ни к чему хорошему никого не приводило.

Хейзит мысленно прощался с родными и не спускал глаз с бороды Ракли. Он поспешил, конечно, поспешил с изложением своего замысла, а тем более в такой неприемлемой форме, да к тому же сейчас, когда Ракли явно мается после бессонной ночи под грузом навалившихся забот.

— Поэтому, — продолжал тот, не меняя позы и глядя то на одного, то на другого юношу, словно сравнивая, — я предлагаю тебе покровительство Меген’тора. Вижу, что ты удивлен, но зато теперь ты будешь знать, как делаются у нас важные дела. Я говорю с тобой так откровенно потому, что нас не может услышать никто из посторонних. А Локлан будет тому свидетелем. Он, кстати, рассказывал мне о тебе и до поездки в Пограничье и после. А поскольку я знавал старого Хокана, то мне известно, откуда ты родом. Мои люди, особенно виггеры, частенько бывают у вас в таверне. Так что я надеюсь, что могу на тебя полагаться и считать, что твое молчание не требует лишних клятв — оно в твоих же интересах. Ты пока все понимаешь, что я говорю?

Хейзит сглотнул подступивший к горлу комок, взглянул на посмеивающегося за спиной отца Локлана и поклонился:

— Все будет, правда, не совсем так, как ты, наверное, думаешь. Но об этом нам еще представится случай поговорить. Для начала действительно тебе придется доказать, что ты тот, за кого себя выдаешь. Даю тебе три дня, чтобы превратить мою глину в камень. Через три дня я жду тебя здесь же, в замке. Принесешь камень — будем решать дальше. Не принесешь — лучше не приходи и не отвлекай меня своими бредовыми идеями.