Кирилл Шатилов - Под флагом серо-золотым

Кемпли пришлось так поступить по нескольким причинам. Одной из них было желание не позволить детям последовать за сверстниками на поиски лучшей доли в Вайла’туне. Он сумел привить сыновьям любовь к кузнечному делу и справедливо полагал, что хороший кузнец всегда себя прокормит независимо от того, где живет. А вот жить-то им как раз приходилось теперь на самом что ни на есть отшибе, чуть ли не на опушке леса. Давно, когда дед Кемпли был кузнецом, а заставы в Пограничье только-только начинали строиться, подобное расположение кузни было весьма удобно, обеспечивая хозяина постоянными заказами: виггерам не приходилось далеко ездить за хорошим оружием. Но потом все поменялось: дед умер, его сын, отец Кемпли, подался в эльгяр, кузница захирела и поросла быльем. О ней бы, вероятно, и вовсе забыли, если бы Кемпли, ставший по зову дедовой крови кузнецом, не женился на девушке из деревни Тэрла. Сперва он перебрался жить к ней, нарожал детей, женился на вдове друга, родил еще дочь, а потом спохватился и отпросился у Тэрла на вольные хлеба. Случилось это пять зим назад, но все это время связь между ними не прерывалась, тем более что вместе с кузницей деда Кемпли сумел возродить и традицию изготовления недорогого, зато добротного оружия. Даже дубину, которую сегодня вынужден был пустить в ход Тэрл, обшивал железными пластинами старший сын Кемпли.

— Загляну обязательно! — Тэрл привстал на стременах и сопроводил свои слова дружеским кивком. — Как сам-то? Вижу, с торгов возвращаешься?

— Да вот, подзаработать в кои-то веки решил. А что время зря терять? Нынче деньки самые что ни на есть лихие. Добрые мечи нынче в цене.

— То-то и оно, что лихие. — Стервец в нетерпении бил копытом землю, но Тэрл его не замечал. — Тебе бы вернуться не помешало. Ты-то, знаю, ни шиша не боишься, так о детях побеспокойся. Неспокойно ведь на Пограничье.

— Вы бы на этих «детей» посмотрели, вита Тэрл! Такие лбы вымахали!

— А что ж один на телеге катаешься?

— Чтоб мальцов не искушать, ясное дело, — ухмыльнулся кузнец. — Пусть себе дома посидят, ничего им не сделается. А у вас что хорошего? С лица что-то бледноваты. Не заболели?

— Болеть нам некогда, — ответил Тэрл, незаметно поддерживая под плащом раненую руку и прикусывая от боли губу. К счастью, плащ был темным, так что пропитавшая его кровь не бросалась в глаза. — Слышал про дикарей? Говорят, на днях чуть ли не целый их выводок кружился на опушке.

— Не только слышал, но и видел, — понизил голос Кемпли. — Правда, выводок — громко сказано: два рыжих ублюдка. Да и вели себя, как будто специально хотели, чтобы их заметили.

Оказалось, эта новость — лучшее средство от боли в раненой руке. Тэрл уставился на собеседника, не находя слов. Даже Стервец перестал коситься на надвигающуюся орду туч и опустил голову, приноравливаясь к шагу понурой кобылы, устало тащившей опустевшую за день телегу.

— Чую — быть беде, — пробормотал Тэрл. — Надеялся, слухи есть слухи, но ты ведь зря болтать не будешь? — Он заглянул в глаза Кемпли, словно рассчитывая увидеть в них хитрый огонек: кузнец слыл не только мастером своего дела, но и большим проказником. Однажды он среди ночи умудрился поднять на ноги всю деревню лишь затем, чтобы сообщить не на шутку встревоженным односельчанам, что намерен второй раз жениться и представить свою избранницу. — Где ты их видел, говоришь?

— Неподалеку от Мхового источника.

— Это ж по дороге к заставе Тулли!

— Вот и я о том же. Возвращаюсь от Артаима, белый день на дворе, гляжу, стоят прямо на холме, никого не боятся, переговариваются, в нашу сторону тесаками своими тычут.

Артаим был аолом в деревне, славившейся вкуснейшим виноградом. Она была самым большим и считалась самым богатым из всех тунов. Обитатели торпов нередко свозили на продажу свои товары именно туда, предпочитая получать взамен пусть и меньше денег, но зато быстрее, чем если бы им пришлось проделывать весь путь до Большого Вайла’туна, а тем более — до рыночной площади. Да и торговать фолдитам было куда как сподручнее со своей ровней, нежели с высокомерными, как считали они, соседями.

— Тебя самого-то заметили?

— Думаю, да. Я ведь тоже не слишком прятаться люблю. Да и за себя в случае чего смог бы постоять. Все-таки двое, не орава, как те, что по лесу бродят. Помнится, ты меня в свое время неплохо кое-чему научил. — Кемпли молодцевато подбоченился и ненароком показал Тэрлу привязанную к поясу короткую булаву на веревке. — Да только достать их можно было разве что из лука. Постояли, поглядели, подхватили тесаки и слиняли восвояси. Зрелище довольно мерзкое. До сих пор мороз по коже.