Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Вы уверены, что она действительно хочет…

– О, не сомневаюсь, – уверенно сказал Гавейн. – Она хорошая и честная женщина и не пытается изменить своему слову – просто намерена сделать все наилучшим образом. У нее есть магический талант: взглянув на мужчину, она может сказать, насколько хорошим он будет супругом. Это одна из причин, почему мои родные выбрали именно ее. Они не хотят, чтобы наследник был произведен каким-нибудь проходимцем с дурной наследственностью. Моя жена действительно особенная. Если бы я встретил ее при жизни, то наверняка влюбился бы, хотя она выводила бы меня из терпения своими взглядами относительно охоты на драконов – дурочка терпеть не может, когда причиняют боль живому существу. Так что если я приведу к ней мужчину, которого она посчитает достаточно хорошим для…

Нортон вдруг сообразил.

– Эта услуга…

– Совершенно верно, – кивнул призрак. – Я хочу представить вас своей жене, и если вы понравитесь ей…

– Погодите-ка! – быстро проговорил Нортон. – Я не отказываюсь от симпатичной женщины в том случае, если она сговорчива, но я никогда ни на одной не женился! Это мне не подходит.

– Вы определенно мне нравитесь, Нортон. У вас правильные инстинкты. Я боялся, что найду в этом парке только сентиментальных хлюпиков, но у вас отменный стиль. Думаю, вы понравитесь моей жене, раз ей не нравились воины, которых я присылал, прежде. Взгляните иначе: у меня нет физического тела, но мне необходим наследник. Я прошу вас заменить меня только в этом отношении. Затем вы вправе идти своим путем без дальнейших обязательств. Ну, все равно что вы нанимаетесь отремонтировать мой дом, и я плачу вам за работу…

– Ничего себе работа!

– В буквальном смысле! – Призрак довольно засмеялся. – Понимаю, вам тяжело принять решение прямо сейчас; я на вашем месте поступил бы так же. Но, по крайней мере, пойдемте к Орлин. Может быть, она вас отвергнет.

По тому, как призрак сделал предложение, Нортон не был уверен, что случится именно так. Гавейн считал, что он понравится этой девушке, Орлин. Если он пойдет туда, ожидая, что она отвергнет его, а затем…

– Ох, не знаю…

– Пожалуйста, Нортон! Вы добрый человек – а мне необходим наследник.

– Я понимаю. Однако наставлять рога… это противоречит моей философии.

– Но я же в конце концов призрак. Вы можете считать ее вдовой. Если вам будет легче, помните, что у вас нет на нее прав. Вы не можете жениться на ней, и ваша роль навсегда останется в тайне. По закону здесь нет никакого нарушения супружеской верности. Отличный шанс пошалить на стороне…

– Полная безответственность! Не в моих правилах…

– Ладно, тогда думайте об этом как о искусственном оплодотворении, а о себе – как о доноре. Черт возьми, в жизни это делается сплошь и рядом, когда живой муж бесплоден!

Этот аргумент был сшит на живую нитку, но он помог.

– Хорошо, я встречусь с ней, – сдержанно согласился Нортон.

– А я научу вас, как убивать драконов!

– О, прошу вас, совершенно никакой необходимости…

– Нет-нет, обязательно. Я настаиваю на оплате!

Нортон понял: Гавейн должен закрепить свое личное право на наследника.

– Хорошо, согласен. Только первым делом надо выяснить, заинтересуется ли ваша жена. Все это может оказаться ни к чему.

Нортону было интересно, как выглядит девушка, которая таким образом, ради обеспеченности, продала свое тело. Положение в обществе и знатное происхождение обычно помогали девушке поймать в свои сети хорошего мужа – если только она не была уродиной или не обладала скверным характером. Эти последние могли довольствоваться и призраком.

– Отправимся прямо сейчас, – нетерпеливо сказал Гавейн. – Неподалеку отсюда есть лифт.

Нортон собрался было возражать, но вспомнил, что он разорен и не может больше ночевать на открытом воздухе. Остановка, отдых с хорошей женщиной, пусть даже уродливой… Над этим стоило, по крайней мере, подумать. Он не мог претендовать ни на что лучшее.

Нортон загасил костер и привел в порядок место, чтобы не раздражать других путешественников. Дикий туризм и ночевки на открытом воздухе были не правом, а привилегией и строго лицензировались. Нортон всегда внимательно следил, чтобы не испортить культивированную девственную природу: сжигал только хворост, не трогал животных и старался не нанести вреда даже гусеницам и червякам. И никогда не оставлял после себя мусора – не потому, что за ним следили, просто Нортон искренне уважал наследие природы и парки, которые стремились подражать ей.