Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

— Клото, Лахесис, Атропос.

Слово взяла Ниоба, центральный аспект Судьбы.

— Этот риск затрагивает саму Судьбу, весь гобелен может оказаться разрушенным. Мы все трое говорим: нет.

— Марс.

— Если не будет космоса, не будет и Войны. Нет.

— Гея.

— Природа предпочитает ничего не оставлять на милость шанса. Нет! — решительно сказала Орб.

— Сатана.

— Лучше Ад, чем полное отсутствие существования. Нет.

— Бог, — сказала Орлин, называя собственную должность. – Рай тоже лучше, чем полное отсутствие существования. Нет.

Она взглянула на Верену:

— Нокс.

Воплощение Ночи не участвовала в процессе голосования за нового Бога, но сейчас был особый случай.

Заговорила Верена.

— Да.

Она кивнула Джоли:

— Посвяти их в подробности моей ситуации.

И снова Джоли была захвачена врасплох. Голосование прошло с результатом семь к одному против принятия предложения, а она должна была выступить с защитой единственного согласного? Что может изменить речь призрака?

Восемь инкарнаций молча смотрели на нее. Они не выглядели ни озабоченными, ни нетерпеливыми.

Затем пришло понимание. Джоли спросила в тишине зала:

— Значит, мы предпочитаем отсиживаться в безопасности и эгоизме?

Сатана покачал головой.

— Доверьтесь моей старой возлюбленной, и она найдет ключ. Какой смысл в безопасности, если мы безразличны к благополучию остальных? Подобное зло я не поддерживаю; в нем нет ни справедливости, ни искупления. Я меняю свой ответ: Да.

— Мне стыдно, — призналась Гея. – Я не хочу обрекать на гибель альтернативные Воплощения Природы ради собственной выгоды. Да.

— Мне тоже стыдно, — сказала Орлин. – Я отдала жизнь за своего ребенка. Разве не стоит рискнуть жизнью ради целой вселенной, какой мы ее знаем? Ради Древа? Да.

Заговорил Смерть.

— Однажды я обратился к Орлин с просьбой подумать, воспринимает ли она свою миссию всерьез. Она отказалась пойти дорогой эгоизма, и тем самым достигла цели, думая, что утратила ее навсегда. Как я могу поступить иначе? Да.

— Мы рискуем одной временной линией, — начал Хронос, — во имя спасения мириадов, хотя я их и не увижу. Да.

— Мы, от имени Судьбы, передумали, — сказала Ниоба. – Своей должностью я полностью обязана Нокс. Мы предпочитаем присоединиться к ней. Да.

— И будет война, — сказал Марс. – Между двумя аспектами Воплощения Ночи. Со справедливыми правилами. Да.

— Мы принимаем предложение, — сказала Орлин без дальнейших комментариев. – Теперь мы обсудим правила соревнования.

Правила оказались странными. Кто-то, вероятно, Сатана с помощью советов Лилы, изобрел новое соревнование, простое, но каверзное. Эребус и Нокс должны были встретиться во сне, в свободном парении, плавая в тумане обнаженными. Окружающий их туман менял цвет на розовый и голубой в нерегулярные промежутки времени, которые, в среднем, длились три минуты. Голубой – цвет Эребуса, мужской; розовый – цвет Нокс, женский. Цель соревнования заключалась в том, что Эребус должен оплодотворить Нокс Воплощением Сновидений в выбранной обстановке. Если это произойдет в голубом тумане, выиграет он; если в розовом – она. Они просто должны были держать глаза открытыми и продолжать акт в том тумане, который им подходил.

К рукам и ногам каждого из них крепились петли. Ее розовые петли могли обездвижить любую часть его тела, которую охватывали: от точки контакта до самого конца. Если Нокс, к примеру, набрасывала петлю на шею Эребуса, все его тело становилось безвольным и беспомощным. Паралич продолжался ровно минуту, затем ослабевал, и петле требовалась минутная передышка, прежде чем ее возможности восстанавливались. Таким образом, упор в соревновании ставился не на силу, а на время и точность. Ей требовалось зафиксировать его в розовом тумане, ему – в голубом.

Проблема заключалась в том, что никто из них не мог быть уверен, как долго продержится нужный цвет. Он генерировался рандомно и мог длиться как шесть минут, так и десять секунд. Три минуты, в среднем, были только самым приблизительным значением. Самый лучший захват окажется бесполезным, если цвет неожиданно изменится. Основным фактором влияния оставался шанс. В сновидении оба лишались возможностей исчезания или проверки будущего; все решала слепая удача. Не база данных и не совет со стороны. Оба пребывали в настоящем времени в настоящих телах, Верена и Каин. Так долго, как потребуется.

Из-за того, что игру придумали только что, у них не было опыта в ней. Это уравнивало шансы. Ни один из них на протяжении последнего тысячелетия не участвовал в развлекательных играх; все их игры сводились к делу, все это были поиски преимуществ или новых достижений.