– Постой, Дракон. – Алиедора смотрела прямо в нечеловеческие глаза. – Раз уж ты здесь и говоришь со мной, скажи – для чего был весь мой путь? Чтобы капля Твоей крови вернулась к тебе?
– Чтобы я стал тем, кем должен. Жить должны сильные и справедливые. Слабые и подлые уйдут. Таков закон Изначальных и всего сущего.
– Слабые – не значит подлые! Сильные – не значит справедливые!
– Не тебе спорить со мной!
– Мне! Мне! Я капля Твоей крови, забыл?! Если б не мы с Тёрном, так бы ты и гнил божком северных варваров, Девятый Зверь!
– Благородная госпожа… – кажется, это алхимик. Подходит осторожно, глядит искоса, наготове какой-то эликсир.
Алиедора только отмахнулась.
За извивами Дракона небо наконец начало медленно светлеть. Кажется, наступал рассвет. Кажется. Потому что сейчас уже нельзя было быть уверенной ни в чём.
Вновь пробился голос дхусса, яростный, непохожий:
– «Яйцо»?! Вместилище? Я говорю тебе, Дракон, обратись к самому себе! Зачем Изначальные дали Фениксу эти таланты?! К чему готовили?! Сильные и справедливые должны жить, говоришь ты?! А я добавлю – и те, кто способен думать! Новая мысль, правда? Прямо-таки поражающая своей новизной! Феникс откроет врата. Остальные Звери поддержат их. Пока ещё есть время…
– Выведем всех, кого можно, на мой план! – возопил демон. – Будет тяжко. Будет битва. Но будет жизнь! Жизнь, а не «яйцо»!
– И «яйцо» останется. Разве мало у вас уже душ?
Дракон замолчал. Рассветное солнце сделало исполинское тело чёрным из белоснежного. Кажется, он растерялся. В конце концов, что он такое – не мудрый правитель, даже не бог, просто слепая сила, поставленная выполнять приказ. Как реки текут с гор к морю, не задаваясь вопросом, почему и отчего сие происходит.
– Откройте врата. И пусть все, кто захочет и сможет уйти, уйдут.
В зареве разгорающегося утра рядом с Драконом один за другим появились ещё семь теней, в своём истинном облике. Призрачным, им всё равно было, в каком океане плавать.
– Он растерян, – прошептал демон, по-прежнему стоя на коленях. – Он не свободен. И не знает, как им быть. Ему нужно пустить обратно многомудрого Тёрна…
– Если у тебя, великий, есть свобода воли, то реши сам! Если нет, если ты просто кукла – скажи! Я тогда брошусь головой вниз в эту Гниль, всё равно ведь спасения отсюда нам нет!
Звери молчали. Аспекты, духи, силы – куда им, могущественным, до истинно всесильного человека!
Тело Белого Дракона вдруг конвульсивно дёрнулось. И голос, странный, изломанный, где слились разом и низкий бас не знающего сомнений слуги Изначальных, и дхусса Тёрна, медленно произнёс:
– Мы откроем врата. Семь. Восьмым я стану сам. Но Гидра – она непременно преградит путь. И сразиться с ней придётся уже всем нам, одному мне не справиться. Садитесь. – Белая чешуя вдруг заблистала первозданной чистотою. – Садитесь и прочь отсюда.
– А ноори? – вдруг вырвалось у Алиедоры.
– Шанс уйти будет у всех, – это уже говорил Тёрн, не Дракон.
* * *
Кажется, можно никуда не спешить. Вытянуть ноги к огню, поднести к губам кружку с горячим сбитнем. В камине гудит и ярится огонь, дон Дигвил Деррано сидит, сбросив тяжёлые одежды, на низком стуле, глядя прямо на языки пламени.
Всё хорошо, сказал он себе. Вот сопят под тёплыми одеялами ребятишки, прикорнула рядом с ними выбившаяся из сил Юталя. Всё хорошо. Мастера не обманули, доставили припасы, и, хотя сперва кое-кто боялся медленно действующих ядов, сейчас это всё уже забылось.
Несколько пустых и заброшенных поселений вновь пробудились к жизни. Тысячи людей таскали воду и дрова, наскоро латали крыши, чинили печки, кое-как устраивая скудный скарб. Неуёмные торговцы тотчас расставили свои извечные лотки, однако Мастера не мешкали. Ошгрен явился словно из ниоткуда, прошёлся взад-вперёд, коротко взглянул разок-другой, и цены на самое необходимое сами, как по волшебству, поползли вниз.
Гниль осталась где-то на северо-западе; там же ещё полыхали пожары, после удара неведомого оружия магов никак не могла погаснуть сама земля, тлела, дымила и порой вспыхивала, словно грозя небу огненными кулаками.
И некромансеры совсем не страшные. Жуткие зомби оказались послушными работниками, бессловесными, медленными, но исполнительными. Чего ж, живи да радуйся. И с едой пособили. Глядишь, до весны дотянем, а там уж как-нибудь…
Осторожный стук.
– Благородный дон Дигвил! Тут… до вашей милости… лекарь Латар…
– Впусти.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу