Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

– Так за чем же дело стало?

– Алиедора, это их первая Зима. Никто не знает, когда настанет конец Древу, и настанет ли он вообще, но аспекты молоды. Они родились с прошлой Великой Весной.

– И что теперь?

– Безымянные, Изначальные, неведомые силы, что стояли у самого начала начал, чьим попущением, или соизволением, или благом, или ошибкой – но родилось Великое Древо, – тоже могут ошибаться. Я гляжу в память и сознание Белого Дракона, что соединяет всех Семерых Зверей, – и не вижу ответа. И он ничего не сможет тебе ответить, ибо великие силы ограничены в собственном понимании, не зная, что такое смерть или страдание. Они должны умереть, но до того мига смерть они не могут познать.

– Осень… – простонала Алиедора.

Ну, конечно, осень. То, что приходит после долгой весны и не менее долгого лета. Пора, когда миры-Листья облетают с изначального Древа. Самое простое и самое невозможное, во что отказывается верить разум. Нет ни страшных чародеев, засевших где-то и повелевающих Гнилью, нет ужасных властелинов, мечтающих о власти надо всем сущим. А есть лишь осень. Просто осень, но за ней ни для Алиедоры, и вообще ни для кого в мире уже не наступит следующая весна.

Дракон кольцами извивался в тёмном небе. Ночь не кончалась, рассвет всё не наступал, а по равнинам Смарагда текла Гниль, пожирая его удивительные леса, каких нет больше нигде в мире Семи Зверей. Звёздные странники, ноори уходили из одного обречённого мира в другой, потом в третий, пока не оказались здесь, где и угодили в ловушку.

Ксарбирус и гном удивлённо пялились на демона и Алиедору, что стояли на коленях явно перед чем-то или кем-то незримым.

– Многомудрый… – простонал демон, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я, ничтожный, отягощённый…

– Оставь, друг мой, – мягко сказал голос Тёрна. – Просто скажи, что хотел сказать.

– Великая Осень… падение Листьев… а мы, демоны? Наш план? Наш мир, откуда меня вырвали заклятья премерзких, хоть и нехорошо отзываться так о живых существах, таэнгов?

– Демонический план – это не другой Лист, – это вновь говорил Белый Дракон, милостивый, милосердный. – Так открыто мне.

– Но это значит… это значит… что, наверное, можно было бы…

– Нет в этом мире ни сил, ни заклятий, чтобы открыть туда врата, – печально вздохнул Дракон.

– Верни Тёрна. – Алиедора вытерла наконец слёзы, встала, сжав кулаки. – Верни, я хочу говорить с ним!

– Ненадолго, – сказал Дракон. – Он часть меня, не забывай.

– Я тоже часть тебя!

– Верно. И твой черёд настанет тоже.

– Когда? – Честное слово, она почти обрадовалась. Они будут вместе, а всё остальное уже неважно.

– Когда всё закончится, и мы, Хранители, исполним свой долг. Сохраним разум для последующего возрождения. Пока – после нашей смерти – что-то от нас оставшееся будет ждать в бесконечной ночи, когда вновь настанет Великая Весна.

– О непостижимый… но значит ли это, что взойдёт где-то солнце? Солнце, что станет светить для Древа Миров?

– Нет, демон. Свет для Древа в нём самом. Не спрашивай меня как. Изначальные не открыли сего своему творению.

– Но почему «нет силы»? Я сам возвращался домой через портал в храме Феникса, и помню слова многомудрого Тёрна о том, что Феникс способен «летать меж мирами»!

– Вернуть одного демона… – начал было Дракон, – и тут в размеренный голос его вмешался новый, голос дхусса, словно пытающегося докричаться со дна исполинской пропасти:

– Вы же Хранители! Хранители разума! Но не лучше ли дать ему, разуму, расти и крепнуть, пусть даже в жестокой борьбе, чем… чем…

– Чем сохранить его в «яйце»? – перебил Дракон самого себя. Видно было, что вторжение дхусса ему не слишком по нраву. – Так установлено Изначальными. Таков закон. Это всё, что мы можем сделать.

– Феникс способен летать меж планами. Он может проникнуть и к демонам! Я вскрывал оболочку мира его силой и его заклятьями! Почему ты говоришь, что это невозможно, Девятый Зверь?! И что за «яйцо»?!

– «Яйцо», вместилище, то, куда вольётся разум поглощённых Гнилью. Куда придут души, те, что шагают по великой дороге, – помолчав, ответил Зверь. Ему явно не хотелось говорить, но и лгать он, похоже, не мог. – То, откуда родится новое и воплотится в новых расах, что явятся с Великой Весной.

– Но мы, нынешние?..

– Мы погибнем, – просто сказал Дракон. – И мы, и вы. Все. Изначальные не знали исключений. Но средоточие душ и разумов, то первичное «яйцо», что создадим мы, Хранители, переживёт всё.