Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Наконец Король остановился рядом со Сривой, которая все еще стояла на столе и жалобно рыдала, закрыв лицо обеими косами — трогательное зрелище плачущей красавицы. Какое-то время он глядел на нее, потом поднял в воздух и, сев на свое высокое кресло, одной рукой посадил ее себе на колено, а другой нежно повернул лицом к себе. — Хватит плакать, — сказал он. — Я не виню тебя. Возьми послание, которое лежит на столе.

Она повернулась в его руках и взяла в руку пергамент.

— Ты знаешь мою печать? — спросил Король.

Она кивнула, да.

— Читай, — сказал он, разрешая ей встать. Срива встала около лампы и прочитала.

Король подошел к ней сзади, крепко взял за руки, наклонил голову к самому уху и горячо зашептал: — Ты видишь, я уже выбрал своего генерала. Я разрешил тебе узнать это, ибо ты не уйдешь отсюда до утра. Но я не хочу, чтобы ты решила, будто неотразимые чары твоей красоты могут повлиять на мою политику.

Она припала к его груди, слабая и обессиленная, а он целовал ее шею, глаза и горло, потом их губы встретились в длинном сладострастном поцелуе. Руки Короля обжигали ее тело, как раскаленные угли. Хотя она и помнила о Кориниусе, который будет беситься перед открытой дверью и пустой комнатой, Леди Срива была довольна.

УТРОМ следующего дня пришла Леди Презмира просить аудиенции у короля, и, войдя в его личные покои, встала перед ним, величественная и прекрасная, и сказала: — Повелитель, я пришла поблагодарить вас, ибо последней ночью в пиршественном зале мне не представился подходящий случай для этого. Конечно это нелегко, ибо если я захочу воздать вам достойную хвалу, мне придется слишком много говорить о заслугах Корунда, завоевавшего для вас целое королевство: но если я буду слишком много распространятся об этом, то смогу только преуменьшить вашу щедрость, о Король. А неблагодарность — самый ненавистный из пороков.

— Мадам, — сказал Король. — Тебе нет необходимости благодарить меня. А великие дела трубят в мои уши громом фанфар.

И Леди Презмира рассказала ему о письме Корунда из Чертландии. — О Повелитель, сейчас вы уже повелеваете многими народами, и необходимо сделать так, чтобы новые короли-данники приходили в Карсё и провозглашали вам великую славу. О Король, как долго эти сорняки из Демонландии будут оскорблять вас, не склоняя перед вами шею?

Король не ответил ничего. Только приподнял верхнюю губу, обнажив белые зубы, как тигр перед добычей.

Но Презмира продолжала, с отчаянной смелостью: — Повелитель, не гневайтесь на меня. Мне кажется, что верный слуга всегда должен искать новый способ возвеличить честь своего господина. И разве запад от нашего моря не то место, где Корунд может послужить вам верой и правдой, куда сможет он повести флот и армию и покончить с ними прежде, чем они оправятся от великого удара, который вы нанесли им в прошлом мае?

— Мадам, — ответил Король, — это моя забота. Я поговорю с тобой когда потребуется твой совет, но не сейчас. — Он встал, давая понять, что с этим покончено, и сказал: — Сегодня я собираюсь отдохнуть и поохотиться. Мне передали, что у тебя есть соколиха, которая превосходит даже сокола Кориниуса. Сегодня спокойная ясная погода. Не можешь ли ты взять ее с собой и показать нам, как она охотится на цаплю?

— С радостью, о Король, — ответил она. — Тем не менее я прошу вас добавить еще одно благодеяние к вашем прошлым и выслушать еще одно мое слово. Что-то убеждает меня, что вы уже решились на это предприятие, и поскольку вы не хотите мне об этом говорить, я боюсь, что ваше величество уже выбрало предводителя этого похода, и это не Корунд.

Темный и неподвижный, как его собственная темная крепость в ярких лучах рассвета, стоял Король Горис XII и смотрел на нее. Свет солнца, струившийся через восточное окно, зажег красно-розовый пожар на локонах густых волос дамы, и с ослепляющим блеском отражался от брилиантов, скрепляющих эти локоны. Немного помолчав, он заговорил: — Предположим, что я садовник. Тогда я не пойду за советом к бабочке. Пускай она радуется, что для ее удовольствия есть кусты роз и розового седума, и если ей этого мало для счастья, я выращу для нее и другие цветы. Мадам, если тебе этого мало, я устрою для тебя еще больше пиров, охот и развлечений в Карсё. Но война и политика не женское дело.