Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Но Лорд Джусс заговорил и сказал: — О Королева Софонисба, надежда и ожидание не в моем характере; скорость, решительность и точность — вот мой путь в этом мире. Малина растет из-под крапивы, и я всегда одобрял это. Я попробую подняться на Зору.

Никакие ее просьбы и мольбы не смогли отвратить его от принятого решения, тем более, что Лорд Брандох Даха живо поддержал его.

Две ночи и два дня прожила Королева в павильоне на берегу зачарованного озера, и все это время тревожно билось ее сердце. На третий вечер вернулся смертельно усталый Брандох Даха к павильону, и принес он на себе Лорда Джусса, который выглядел так, как человек на пороге смерти.

— Не говори мне ничего, — сказала Королева. — Забвение — вот единственное настоящее лекарство, и сейчас я использую все мое искусство, чтобы заставить вас обоих забыть все, что вы видели. Откровенно говоря, не чаяла я увидеть вас живыми, ибо вход туда строго-настрого запрещен.

Брандох Даха улыбнулся, но мертвенно бледной улыбкой. — Не слишком ругайте нас, дорогая Королева. Тот, кто стреляет в полуденное солнце, знает, что никогда не попадет в цель, и, тем не менее, он уверен, что выстрелит выше того, кто стреляет в куст. — Его голос дрогнул, глаза закатились и, как испуганный ребенок, он схватился за руку Королевы. Потом, с видимым усилием, он пришел в себя: — Позаботьтесь немного обо мне, — прошептал он. — Немного хорошего мяса и вкусного вина, и все пройдет. Но Джусс… Прошу, взгляни на него: он мертв, да?

Прошли дни и месяцы, но Лорд Джусс все еще лежал в павильоне на пороге смерти, а его друг и Королева Софонисба ухаживали за ним. Наконец, когда в средиземье пришла зима, и до весны было еще далеко, вернулась на усталых крыльях маленькая ласточка, которую Королева считала погибшей. Едва живая от усталости, села она на грудь хозяйке. Но королева приласкала ее и дала ей нектар, ласточка набралась сил и так сказала: — О Королева Софонисба, питомица Богов! Ради тебя облетела я восток и юг, запад и север, летела над сушей и над морем, в жару и мороз, над замерзшими полюсами, все дальше и дальше. И вот прилетела я в Демонландию, к горной гряде Невердейл. Там, среди гор, есть озеро, которое люди называют Озеро Скорби. Очень глубоко оно, и человек, который не может жить без дыхания, не в состоянии достигнуть его дна. Но есть у него дно, и там лежит яйцо гиппогрифа, и я увидела его, ибо высоко пролетела над ним.

— В Демонландии! — воскликнула Королева. Повернулась она к Лорду Брандох Даха и сказала: — Единственное на свете! Вы должны идти домой и завладеть им.

И сказал Брандох Даха: — Домой, в Демонландию? После того, как мы пересекли весь мир и потратили все свои силы?

Но когда Лорд Джусс узнал об этом, вновь загорелась в нем надежда, болезнь начала отступать, и через несколько недель он полностью выздоровел.

И ровно через год после своего прихода покинули Демоны Коштра Белорн.

ДВАДЦАТЬ четвертого мая, в ту самую ночь, когда Лорд Джусс и Лорд Брандох Даха глядели с величайшей вершины мира на Зимиамвию и Коштра Белорн, Лорд Гро и Леди Презмира шли по западной террасе в Карсё. Было уже два часа после полуночи. Теплый воздух окутывал их, в небе перекрещивались лучи луны и звезд. Время от времени дул слабый ветерок, как если сама ночь отправилась на покой. Стены дворца и Железная Башня отрезали террасу от прямого света луны, а слегка покачивающиеся светильники освещали то одно место, то другое. Из дворца неслась музыка и шум веселой пирушки.

Гро заговорил и сказал: — Если твой вопрос, о Королева, покоится на желании заставить меня уйти, я молниеносно исчезну, как бы это не опечалило меня.

— Глупая мысль, — сказала она. — Оставайся, если тебе это нравится.

— Естественная часть мудрости, — сказал он, — следовать свету. Когда ты вышла из зала, мне показалось, что свет потускнел. — Как раз сейчас они проходили мимо светильника и он взглянул на нее, пытаясь понять выражение ее лицо, затуманенного печальными мыслями. Красавицей из красавиц казалась она, стройной и величественной; ее голову украшала золотая корона с темными аметистами. Надо лбом сияла серебряная фигурка краба, каждая клешня которого держала шар из хризолита величиной с яйцо дрозда.