Рональд Колд: Великий поход

Мохнатые уши шевельнулись, уловили треск ветвей, с которым ломились сквозь чащу запыхавшиеся лемуты. Некоторое время Ушан размышлял. Определив по звуку количество участников погони, он прикидывал свои шансы остаться в живых в случае прямого столкновения.

Он свеж, а волосатые обезьяны смертельно устали. Он спокоен, а их душит ярость и желание отомстить…

Нет, пронесся в мозгу Желтого единственно верный ответ, их все равно слишком много. Уничтожить весь патруль нового наместника за один раз — вещь заманчивая, но неосуществимая. Вот вместе с котом можно было попытаться. Но того уже и след простыл.

Повернувшись к издохшей норке, Ушан вытер о короткий мех саблю, вложил ее в медное кольцо на поясе и неторопливо побежал. Вскоре по яростному реву он понял, что труп обнаружен. Стараясь оставить как можно больше следов, он на бегу ломал ветви, обтирался спиной о кору, оставляя на ней желтые волокна шерсти. Понимая, что Ревуны плохо чуют, а в темноте могут пропустить оставленные указания, Желтый потянулся к сабле. Он хотел оставить за собой целую просеку и направиться в противоположную от направления отступления иир'ова сторону. И тут на него из засады бросился вожак стаи.

Огромный Ревун по визгу норки понял: впереди происходит что-то не то, и постарался обойти противника с фланга. Пробравшись по дну небольшого оврага, он увидел мелькнувшую среди деревьев тощую фигуру иир'ова. Проклятый кот все же сбежал! Насмешник мчался так далеко и быстро, что не стоило тратить дыхание даже на возмущенный рев.

Тут вожак услышал последние следы борьбы на поляне, свист сабли и предсмертный хрип норки. Маленькие обезьяньи глазки зажглись от возбуждения и удивления. Значит, враг не одинок? Их, великих бойцов Зеленого Круга, водят за нос, словно каких-то жалких Людей-Крыс! Предугадав маневр второго врага, вожак залег за раскидистым папоротником и кинулся неприятелю едва ли не на плечи.

Ушан изогнулся, не дав нападавшему замкнуть захват на горле, и вжал подбородок в грудь. Оснащенные когтями пальцы вожака, вместо того, чтобы располосовать врагу глотку, оказались на вытянутой морде. Желтый немедленно этим воспользовался и чиркнул мелкими острыми клыками по лапам Ревуна. Раздался возмущенный рык, и захват разомкнулся. Но отшатнуться от себя и вытащить дубину Ушан своему противнику не дал. Его хвост оплел нижнюю конечность лемута, и оранжевый силуэт, обратившись в клубок шерсти, прокатился по траве.

Рывок хвоста вырвал — словно выдернул почву из-под Ревуна. Тот успел лишь бестолково взмахнуть в воздухе лапами и приземлился загривком на корни и камни. Успевший перейти из кувырка в вертикальное положение Ушан аккуратным и точным ударом рассек горло лемута. Враг, срывая кору с дерева, смог поднять, издавая раскроенной глоткой отвратительное бульканье и шипение, но на большее его уже не хватило. Немигающими глазами следил желтый мутант, как грозный боец Зеленого Круга оседает на колени. Огромная темная лужа растекалась вокруг, по мере того, как в звериных глазах вечная злоба сменяется вначале смертельным ужасом, а потом мертвенным безразличием. Большая голова, покрытая курчавой красной шерстью, поникла на грудь, и лемут стал падать. В этот момент победитель сильным ударом клинка под основание черепа отделил голову от могучего тела.

Иир'ова несся по лесной чаще, и колючие ветви хвойные лапы хлестали его морду и грудь. Он плотнее прижал уши к голове и тихо рычал, не сбавляя скорости. Мутанту, родившемуся и выросшему на открытых просторах саванны, было непривычно мчаться среди раскачивающихся ветвей, по торчащим из земли корням, похожим на скрюченные лапы живьем закопанных Людей-Крыс, вдыхать густую влагу, наполненную ароматами прелой хвои и тяжелым духом мокрой земли. Получив очередной гроздью шишек по глазам, Ирм смирился: он опустил передние конечности к земле и неуклюжими, стелющимися понизу скачками помчался дальше. По крайней мере, колючая хвоя, гибкие прутья и шишки остались наверху. Однако в нос бил затхлый запах гниющей заживо травы и палой листвы. Скакать на четвереньках, как это делали его далекие дикие предки, иир'ова не привык. Так он забавлялся лишь котенком, когда неокрепший еще позвоночник не мог вынести долговязого тела.

Прямо у самого носа Ирма метнулся в сторону белесый призрак, и мутант едва не врезался лбом в сосновый ствол. Испуганный насмерть заяц уносился прочь, высоко подбрасывая светлый зад и смешно закидывая вверх задние ноги. Некоторое время вытянувшийся во весь рост у сосны иир'ова размышлял, не догнать ли косого, но мысль носиться между деревьев и колючих кустов, куда свернула добыча, не пришлась ему по вкусу. Издав разочарованный вздох, более похожий на негромкое переливистое урчание, он вновь опустился на четвереньки и продолжил свой бег.